– Я потому отвечаю по Инночкиному мобильнику, что я Инночка и есть, а никакой не Ленечка! – В голосе прорезались нотки раздраженной женственности, и Алена свободной рукой стукнула себя по лбу.

– Иннуль, дорогая, ну, не узнала, не сердись, зато богатой будешь! У тебя такой голосок, что... Как ты себя чувствуешь?

– Да так, ни шатко, ни валко, – отозвалась подруга уже не столь хрипло и сипло. – И Ленька аналогично. До чего мы тут устали, в глуши, во мраке заточенья! Ты когда приедешь нас повеселить?

– Когда позовете, – дипломатично отозвалась писательница Дмитриева, которая, если честно, не имела ни мало-мальского желания срываться «в деревню, в глушь, в Саратов!» именно сейчас, когда в жизни образовалось столько непоняток, требующих напряженной интеллектуальной работы.

– Да мы бы хоть завтра позвали, – вздохнула Инна. – Но боимся заразить гордость русского детектива. Двое больных – это еще куда ни шло, а трое – уже много, правда?

– Правда, – радостно согласилась вышеназванная гордость (не следует предполагать у писательницы Дмитриевой мании величия – просто-напросто ее книжки выходили в серии, которая так и называлась: «Гордость русского детектива». А поскольку, кроме нее, в этой же серии печатались еще человек пятьдесят обоего пола, как минимум, то выходило, что русскому детективу и впрямь есть кем-чем гордиться!). – Но не сумлевайтесь: чуть только почувствуете себя в силах поднять рюмку чаю за собственное здоровье, я немедленно окажусь рядом.

– Договорились, – сказала Инна. – Ты чего звонишь-то?

– О здоровье узнать, – слукавила Алена, и проницательная подруга это лукавство мигом просекла:

– Да брось! Знаю я тебя! Тебе на здоровье всех в мире, в том числе на свое собственное, наплевать, разве не так?

Подруга, безусловно, изучила Алену хорошо, а все-таки недостаточно: существовал, существовал-таки в мире человек, чье здоровье имело для нее жизненно важное значение! Но сейчас было не время и не место вдаваться в детали. К тому же Инна не знала об этой невероятной лав стори своей подруги, и знать ей сие совершенно ни к чему.

– Инночка, извини, но я и правда звоню по делу, – повинилась Алена, понимая, что подруга останется слишком довольна своей проницательностью, чтобы обижаться на правду. – Мне нужно узнать, кому может принадлежать «БМВ» с тремя восьмерками в номере. Можешь посодействовать?

– Ты что? – после некоторой паузы просипела Инна снова не своим, а каким-то бесполым голосом – видимо, от изумления. – Как я тебе это узнаю? Я что, начальник ГАИ? Была бы я хоть в городе...

– Тебя в городе нет, и ты не начальник ГАИ, – согласилась Алена. – Ты председатель коллегии адвокатов номер четыре Нижегородского района. И у тебя невероятное количество знакомых! И какая разница, здесь ты или нет? Есть такая штучка – телефон называется. Ну, ну, такая трубочка с кнопочками, ты ее в руках сейчас держишь...

– О господи, – хрипло вздохнула Инна, – кого ты на сей раз намереваешься закопать, детективщица? Как в прошлом году?..

– В прошлом году я не закопала, а наоборот – откопала, если ты помнишь, – сухо прервала ее Алена, которой было ужасно неприятно вспоминать события прошлой осени, начавшиеся с того, что на дне засыпанной опавшими листьями ямы на Щелковском хуторе она обнаружила – в самом деле откопала! – не кого иного, как... Ой нет, не надо, не надо о страшном! Тем паче, что это событие не имело никакого значения в масштабе государственном, на что, если честно, надеялась не в меру ретивая писательница. Только и пользы, что она наваляла на тему своей судьбоносной находки очередной детективчик! [8] – Пора об этом забыть, Иннуль. Давай лучше о главном. Три восьмерки в номере «БМВ» с тебя, а с меня белый мартини с манговым соком. Махнем, не глядя?

– Да что с тобой делать, – обреченно просипела Инна. – «Бумер» тоже белый, как мартини?

– Нет, черный.

– Пошлость какая... – простонала Инна. – Номер-то хоть нижегородский?

– Не знаю, – честно призналась Алена. – Хочется верить.

Инна тяжко вздохнула и отключилась, бросив на прощание:

– Позвоню, если узнаю.

Алена принялась заталкивать свой телефончик под шубку, где он обычно болтался на шнуре, да так и замерла, держа руку за пазухой, словно у нее внезапно случился приступ чесотки либо сердечный приступ.

Прямо перед ней стоял черный «БМВ» с тремя восьмерками в номере. В 888 МН – вот как это выглядело.

Алена зажмурилась, помотала головой, открыла глаза и огляделась.

О нет, это не глюки. Притулившись к краю тротуара, напротив входа в кафе «Хамелеон» и в самом деле стоит автомобиль – вполне возможно, тот, который так интересует Алену. А может быть, и не тот. Наверняка это не единственный черный «бумер» в Нижнем Новгороде, а есть ли среди них еще обладатели трех восьмерок в номере, станет ясно после звонка Инны. Стоп-стоп, а ведь именно рядом с этим кафе «Хамелеон» Алена некоторое время назад могла наблюдать целый слет аналогичных трехвосьмерочников всех мастей!

Какой логический вывод напрашивается из того, что около какого-то кафе стоит автомобиль? Правильно – что его водитель зашел в это кафе перекусить!

И Алена вдруг ощутила острое желание последовать его примеру. Вчера она соблюдала шейпинг-режим питания, а сегодня с утра выпила только кофе и съела всего-навсего два творожка «Чудо». А между тем сегодня-то можно дать себе волю, ибо ныне не понедельник, не среда и не пятница – дни тренировок и диеты. Ох, мысленно облизнулась Алена, если у них есть фаршированные блинчики, я закажу, да с мясом и еще два с чем-нибудь сладким. Или пельмени со сметаной? И мясной салат, и мороженое или пирожное? Или что-нибудь еще такое же простое, незамысловатое, убийственно калорийное и запретное!