Шрифт:
– Что же, спасибо.
– Да не за что. Ладно, я пойду. За хатой пригляд нужен, а то как бы чего не случилось.
8
После Айдара Егоров привел Мишу Краснова. Присутствовать при разговоре снова не стал, сказав Шилову:
– Стукни в стенку, когда закончите. Я буду у ребят в соседнем кабинете.
Шилов поздоровался с Мишей за руку:
– Привет! Как устроился?
– Спасибо, вроде ничего.
Сели к столу, Шилов – на хозяйское место, Миша – напротив.
– Вы Айдару, как и мне, когда-то помогли?
– Он сам о себе позаботиться может.
– Я так понял, он очень вас уважает.
– А с чего ему меня ненавидеть? Мы не враги, хотя и стоим, как это называется, по разные стороны баррикад, – Шилов протянул раскрытую пачку «мальборо».
Миша сигарету взял, но прикуривать не стал. Сидел, мял ее пальцами, смотрел на свое отражение в треснувшей полировке столешницы. Спросил:
– Чибиса так и не взяли?
Шилов отрицательно покачал головой:
– Подумай, где он еще может быть?
– Я вроде все места уже назвал.
– Ты его часто возил?
– Нет. Чаще Катьку, девчонку его.
– Зеленцову? А она что, с ним?
– Я не пойму. Он мужик видный такой, а она – наркоманка убитая. Он с ней нянчился, лечил ее.
– На чем она сидит? На «герыче»?
– Думаю, да. Я ее пару раз к барыге возил. Кажется, у него Пистон погоняло.
– Адрес помнишь?
– На Петроградке. В квартиру я не заходил, но где дом стоит, нарисовать смогу.
Шилов придвинул к нему чистый лист и авторучку:
– Рисуй! – а наблюдая, как быстро Краснов чертит понятную схему, добавил: – Тебе в художественную школу без экзаменов можно устроиться.
Через полчаса Шилов вышел из Следственного изолятора, не глядя по сторонам сел в машину и поехал в отдел.
На освободившееся место у тротуара припарковалась служебная «Волга» начальника 7-го отдела УБОП.
Глядя вслед красной «Альфа-ромео», Арнаутов дернул щекой и с мрачным видом направился в бюро пропусков, крепко держа в руке папку с бумагами.
Настроен он был очень решительно.
В это же самое время Юля встретилась с подругой Наташей. Общение было решено совместить с делом, и они зашли в торговый центр, где Юля хотела посмотреть ткани для работы, а Наташа – выбрать сумочку под новое пальто.
– ...Расплатиться мне было нечем, но тут появился он и проявил благородство, после чего мы поехали в ресторан, а потом к нему домой, – рассказывала Юля, когда они, осмотрев первый этаж, поднимались на эсклаторе в верхние секции. – И... В общем, я не знаю теперь, что мне делать.
Наташа всегда очень живо реагировала на любые перипетии в личной жизни подруг. Вот и сейчас она, округлив глазки и представляя, как будет пересказывать девчонкам эту историю, с готовностью рассмеялась:
– Ну и завернула ты, подруга! – Сойдя с эскалатора, они пошли по галерее, разглядывая витрины. – А всегда такой тихоней казалась... Все думали, у вас с Вадимом крепко.
– Я тоже так думала. Когда-то.
– Не пожалеешь?
– Не-а.
– Ну и правильно!
– Слушай, Нат, у меня к тебе одна просьба будет. Съездишь со мной за вещами? По крайней мере, при тебе Вадим не будет себя вести, как полная скотина.
– Ой, ты же знаешь, как не люблю я эти разборки!
– Я тебя очень прошу.
– Почему ты своего мента не попросишь?
– Не хочу я его впутывать. Наташа, пожалуйста!
– Ну что мне с тобой делать?
– Ничего.
– Ладно. Но только пообещай, что ты меня со своим Шиловым познакомишь.
– Если ты не будешь стрелять глазками, как ты это обычно любишь делать...
– Ты же знаешь, что менты не мой профиль. Ой, Юлька, смотри! Кажется, это то, что мне нужно. И стоит недорого...
Юля вздохнула и следом за подругой вошла в торговый отдел.
Арнаутов разговаривал с арестованными не в помещении оперчасти, а в следственном кабинете – обшарпанной комнатушке с привинченными к полу скамейками и столом.
Первым привели Краснова.
Всю дорогу Мишку терзали плохие предчувствия. Что за дерготня началась? Только пришел, после Шилова, в камеру, как снова команда: «На выход!». Если его так часто будут вызывать, то братва может и в стукачестве заподозрить. Может, Шилов забыл чего-то спросить? Но почему тогда ведут не в ту сторону?