Мы вышли из квартиры, и Паганель при помощи какой-то хитрой коробочки закрыл дверь, просто поводив ею по стальному листу. Перехватив мой удивленный взгляд, улыбнулся:

– Электромагнитный замок. В этой коробочке источник поля, маленький генератор, активизирующий контур внутри двери. Я нажимаю кнопку… Чик! И дверь закрыта. Чужому открыть практически невозможно – подобрать частоту, на которой работает этот «ключик», можно не раньше, чем за месяц!

Дорогой, и в метро, и в троллейбусе, я никак не мог отделаться от мысли, что еду не к себе домой, а наоборот, из дома в гости, настолько родной, уютной и какой-то необыкновенно теплой, во всех смыслах, показалась мне квартира Паганеля. Холодок, возникший было у меня вчера по отношению к Паганелю из-за амулета, как-то незаметно растаял…

Но каждому – свое. Вот и моя незабвенная пятиэтажечка, панельный муравейник, косовато лупящийся в белый свет сотней разномастно окрашенных, в основном грязных, окон. Приехали!

Была примерно половина первого дня, когда мы вошли в пахнущий кошками и людьми подъезд и поднялись на второй этаж. На площадке перед дверь Паганель жестом остановил нас, достал из саквояжа прутик, похожий на рогатку, осторожно упер его рогульками в центры ладоней и медленно стал водить руками перед моею дверью. Прутик, заостренный конец которого смотрел в пол, вдруг затрепетал, задергался, а потом вопреки закону всемирного тяготения повернулся на девяносто градусов, указывая на дверь!

Паганель замер, закрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, для нас с Борисом не слышному, постоял так с минуту и произнес:

– Там практически все спокойно. Я нащупал два энергетических тела, одно сильнее, другое гораздо, намного, слабее. Оба они справа метрах в трех от двери…

– На кухне! – тихо подсказал я.

Он кивнул и продолжил:

– Больше, по-моему, в квартире ничего нет… Да, точно, больше ничего необычного. Можно заходить!

– А как же эти два… Тела!? – подал голос молчавший до этого Борис.

– А они, Боренька, есть в каждом доме! По крайней мере, один из них. Это холодильник! А второй… – Паганель посмотрел на меня. В голове мелькнула догадка, простая, как все гениальное:

– Если я вас правильно понял, вторая – телефон?

– Именно телефон, Сережа!

Борис облегченно вздохнул:

– Ох и шуточки у вас, Максим Кузьмич!

– Ну надо же было вас как-то… м-м-м…встряхнуть. А то ваши организмы начали вырабатывать слишком много адреналина, а я его чувствую, как собака! Ну-с, Сережа, отпирайте вашу пещеру демонов!

Тактичный Паганель не сказал нам на прямую, что у нас с Борисом затряслись поджилки еще на подходе к дому. В самом деле, что-то ждет нас там, внутри? Пока я доставал ключи, Паганель убрал свой прутик в саквояж и сказал:

– На кухне действительно чувствуются слабые энергетические всплески, не характерные для пустой квартиру. Сергей, у вас мышей дома не было?

Я уже вставил ключ в дверь:

– Нет, ни разу не видел…

– М-м-м… Ну ладно, чему быть… Я вхожу первым!

Я пропустил Паганеля и вошел следом за ним в своё так поспешно покинутое вчера жилище…

Из маленькой прихожей сразу была видна кухня, где на столе зловещей желтой «адской машиной» притаился злосчастный бокс для редких находок со своим загадочным содержимым. Рядом, абсолютно спокойная, стояла знаменитая «мельничка». Ничего не вертелось, не жужжало…

Паганель, вытянув вперед руку, как слепой, ощупывающий препятствие, осторожно, мелкими шажками двинулся по коридору, вошел на кухню, поводил рукой над боксом, хмыкнул, поставил свой саквояж и сел на табуретку. Мы с Борисом молча наблюдали за его действиями, стоя в кухонных дверях.

– Молодые люди! Вы меня извините, но ничего сверхъестественного здесь нет! Тишина, покой, радиационный фон, как говорится, в норме! За плитой что-то возится, ма-а-ленькое, вроде мышки или хомяка! А так – все в порядке! Ну что, будем открывать бокс?

Борис первым из нас двоих вошел на кухню, справа подошел к столу и…

Что-то серое, длинное, как веревка, стелясь по полу, метнулось к нему из-под плиты, раздалось холодное жуткое шипение! Змея! Паганель вскочил, поворачиваясь, Борис вскрикнул и отшатнулся. Я сорвал со стены над раковиной здоровый тяжелый мясной нож-тесак и швырнул его в ползущую гадину. Тесак обухом перебил ей хребет, а не растерявшийся Паганель, подхватив отлетевшее кухонное оружие, одним ударом отсек змее голову. Обезглавленное тело билось посреди кухни, хлеща хвостом по ногам Бориса, который застыл с белым лицом, ухватившись за край стола и уже начал закатывать глаза.

– Боря! Борис! Все нормально! – я подхватил оседающего искателя, посадил на свободный табурет:

– Борька, ну очнись же!

Борис, не глядя на пол, прошептал побелевшими губами:

– Хана! Она меня… укусила!

– Куда?! – Паганель бросился к Борису, заглянул ему в глаза.

– Не знаю, куда-то в ногу, ох, жжется, черт! В правую… где носок…

Паганель бухнулся на колени, закатал искателю штанину, и мы увидели на лодыжке, на фоне побелевшей кожи, два сочащихся кровью маленьких пятнышка.