Мы с Джейни останавливаем выбор на салате из креветок, поскольку никогда не видели креветку живьем. Ронни заказывает окуня, и официант с сетью отправляется добывать обед. Ронни следует за ним, чтобы запечатлеть последние мгновения жизни рыбы.

Когда он возвращается, мама и Джейни вручают мне подарки. Причем настаивают, чтобы я развернула их немедленно, за столом.

– И положи на стол, – настаивает мама, – не прячь у себя на коленях.

Раз в году семейство испытывает невероятное удовольствие, повергая меня в смущение публично. Подозреваю, впрочем, что в течение года они тоже ищут подобной возможности.

Джейни вручает мне невероятно мягкую шелковую блузку, опасную в своей белизне. Я поспешно убираю ее подальше, опасаясь немедленно посадить пятно. Постепенно я начинаю понимать, что Джейни умеет делать великолепные подарки. Она всегда дарит то, что вы ни за что не купите для себя сами. Первый подарок от мамы представляет собой чек в конверте.

– Купи себе то, что захочешь, а не то, что, на мой взгляд, тебе пригодилось бы. – Мамины слова вовсе не означают, что у нее нет собственных идей.

Она вручает мне небольшую коробочку и просит сразу же развернуть ее. Подарок от них с Ронни. Внутри вижу тонкой работы серебряную рамочку для фотографии. Из тех, что вы порой покупаете в подарок кому-нибудь на свадьбу, а потом жалеете, что не купили такую же себе. Искренне благодарю всех.

Ронни еще раз делает мой портрет, и в глазах у меня рябит от пузырьков. Чувствую себя рыбкой в аквариуме, разве что в большей безопасности.

– Ну, девочки, что у вас новенького? – спрашивает мама.

Начинает отчет Джейни.

– Вчера в нашу галерею пришла одна дама, – произносит она таким тоном, словно это первая фраза анекдота, – и заявила, что мои высокие каблуки – угроза феминистскому движению и борьбе женщин за свои права во всем мире.

– Bay, – выдохнула я.

Я всегда восхищалась умением сестренки ходить на высоченных каблуках, хотя сама никогда не хотела носить такие.

– Потом она купила самую отвратительную скульптуру, – добавила Джейни. – А я получила неплохие комиссионные.

– Вот это и есть феминизм, – заявляю я.

Джейни пожимает плечами.

– Только родственники, – присоединяется мама, – имеют право критиковать твою обувь.

– И твою социальную роль, – добавляю я.

Приносят салат из креветок.

– Эх, девочки, хотел бы я как-нибудь взять вас с собой на рыбалку, – говорит Ронни, когда подают его окуня.

Мы с Джейни переглядываемся.

– Не уверена, что люблю рыбачить, – осторожно замечаю я.

– А я пыталась, – неожиданно сообщает мама.

– Ты ловила рыбу? – изумляется Джейни.

– Это называется компромисс, дорогая, – отвечает мама. – И я поймала камбалу! Ронни несколько раз стукнул ее по голове, пока она не перестала шевелиться. – И мама положила в рот кусочек рыбы со своей тарелки, словно доказывая способность поедать улов.

Меня слегка затошнило.

– Вы современные женщины, – изрекает Ронни. – Вам следует знать, как обращаться с окунем. – Официант в этот момент вытаскивает из аквариума длинную рыбину под аплодисменты небольшой группы посетителей. – Просто красавец, – комментирует Ронни.

Джейни кивает, наблюдая, как извивающуюся рыбу уносят. Она опускает глаза, смотрит на свой салат и отодвигает креветку к краю тарелки.

– А у меня для вас новость, – говорит мама. Я смотрю на нее, а Джейни медленно отодвигает тарелку с салатом. – Мы с Ронни решили жить вместе. – Мама и Ронни берут друг друга за руки и даже кажутся смущенными.

Взяв креветку пальцами, Джейни меланхолично съедает ее.

– Отличная новость, – одобряю я.

И решаю вернуться к этому позже.

– Я тоже так думаю.

– Да, – замечает Джейни, – но, мама, не маловата ли для этого твоя квартира?

– Мы будем жить у Ронни.

– О, – выдыхает Джейни, – вот это сюрприз.

Вижу, что мозги Джейни усиленно работают, но понятия не имею, о чем именно она сейчас размышляет. Откусив головку креветки, Джейни рассеянно кладет остальное на край тарелки.

Я поднимаю бокал.

– Это настоящий подарок ко дню рождения, – произношу я с улыбкой.

Мы чокаемся. Ловлю взгляд Джейни, украдкой брошенный в мою сторону.