— Понимаю, сэр. — Клейн вкратце рассказал о приключениях Смита за последние несколько часов, опуская детали. — Мы практически уверены, что подлинник декларации уничтожен. Мои люди в Ираке пока ничего не нашли. Полковник Смит сейчас направляется в Гонконг. Мы надеемся, что третий экземпляр хранится в гонконгской конторе компании «Донк и Ла Пьер».

Президент покачал головой:

— Иногда мне хочется, чтобы создание международных корпораций и холдинговых компаний было запрещено законом.

— Ваше желание разделяет большинство правительств, — согласился Клейн.

— Что говорят другие наши агенты в Китае?

— Ничего. Они не получали от своих людей в китайском правительстве и компартии даже намеков на «Доваджер Эмпресс» и его груз.

Кастилья потер переносицу и сузил глаза:

— Это очень странно, не находишь? Пекин обычно полнится слухами и домыслами.

— В сущности, мы с полковником Смитом пришли именно к этому выводу. Пекин может и не знать о контрабанде.

Президент вскинул брови.

— Ты имеешь в виду, что это «частное» предприятие? Доходная сделка?

— Не все так просто. Мы полагаем, что в ней замешан высокопоставленный пекинский чиновник, вероятно даже, член Политбюро.

Президент лихорадочно размышлял.

— Коррупция? Повторение случая с Чэнь Ситунем?

— Вероятно. Либо борьба за власть в Политбюро. А это...

— Может сулить нам неприятности, — закончил президент.

— Да, сэр.

Президент умолк, погрузившись в размышления. Клейн тоже молчал. Он вертел в пальцах свою трубку, потом рассеянно вынул кисет и, сообразив, что делает, торопливо спрятал мешочек с ароматным табаком обратно в карман.

В конце концов президент встал из уютного кресла и начал прохаживаться по комнате, хлопая по ковру задниками домашних туфель.

— Нет никакой разницы, знает ли Пекин об «Эмпресс». В обоих случаях реакция Китая будет одной и той же. Китайцы станут защищать право своих кораблей плавать в международных водах с любым грузом, даже если на перевозку не было получено официальное разрешение. У нас по-прежнему остается лишь один способ не допустить, чтобы химикаты попали в Ирак, и не вызвать при этом конфронтацию и те последствия, которые она повлечет.

— Я знаю, сэр. Чтобы доказать всему миру — и Китаю в том числе, — что на этот раз мы не поспешили с обвинениями, нам нужна декларация. Но если Пекин непричастен к этому делу, а мы сумеем неопровержимо доказать, что «Эмпресс» везет незаконный груз, то нам потребуется быстро наладить взаимодействие. У китайцев нет причин замалчивать происходящее. В сущности, они хотят выглядеть такими же добропорядочными приверженцами мира, как все остальные нации. По крайней мере мы можем надеяться, что у них возникнет такое желание. — Клейн следил за президентом, который продолжал расхаживать по спальне, словно стараясь выпутаться из невидимой паутины. — Уместно ли сейчас сообщать вам последние сведения о Дэвиде Тейере?

Президент остановился и посмотрел на него широко распахнутыми глазами:

— Разумеется. Момент самый подходящий. Что еще удалось узнать о нем?

— Один из китайских источников «Прикрытия» рассказал, что ферма охраняется не столь бдительно, как можно было предполагать. Вероятно, нам удастся внедрить туда своего человека, который осуществит контакт и выяснит, в каком положении находится Тейер и чего он хочет.

— Что ж, неплохо, — осторожно произнес президент. Он прекратил расхаживать по комнате.

Клейн почувствовал его колебания.

— Вы изменили свое мнение о спасательной операции, сэр?

— Ты сам сказал, что если Пекин непричастен к отправке «Эмпресс» в Ирак и если мы представим китайцам неопровержимые улики, то нам будет проще склонить их к сотрудничеству. Однако тайное вторжение, результат которого неминуемо опорочит Китай в глазах мирового сообщества, ввергнет их в бешенство, даже если нас постигнет неудача.

Клейн был вынужден согласиться:

— Вы правы.

— Я не могу ставить под удар спокойствие наших народов и договор по правам человека.

— Вероятно, вам не придется этого делать, сэр, — заметил Клейн. — Мы можем послать туда людей, не имеющих никакого отношения к правительству и армии. Только добровольцы. При первой угрозе разоблачения они прервут операцию. В таком случае вы сохраните за собой полное право все отрицать.

— Ты сможешь найти достаточное количество подготовленных добровольцев?

— Столько, сколько мне требуется.

Кастилья тяжело опустился в кресло, положил ногу на ногу и потер широкий подбородок.