— Это ведь ваша машина была припаркована у магазина?

Отрицать этот факт было бесполезно.

— Моя, — глухо признала Нэнси.

Роуз приободрилась и быстро пометила что-то в лежащем на столе бланке.

— И вы пробыли в магазине совсем недолго?

— Да.

— И вышли до того, как в районе городской школы прозвучал выстрел?

Нэнси молча мотнула головой.

— Опишите мне, что происходило дальше.

По спине Нэнси, снизу вверх, промчался жаркий пустынный торнадо. «А как же Энни?» Глаза сами собой заслезились.

Роуз некоторое время ждала и, видимо, желая напомнить о себе, прокашлялась.

— Когда вы вышли из магазина, вы сразу же направились к машине?

Нэнси непонимающе моргнула и, лишь когда Роуз повторила свой вопрос, сумела на секунду сосредоточиться.

— Да.

— Но вы слышали этот выстрел?

Нэнси как очнулась, посмотрела на Роуз и вдруг осознала, что напарница ее мужа вовсе не пытается загнать ее в угол. Более того, она помогает!

— Конечно, слышала, — кивнула она. — Я так думаю, его все в округе слышали.

Роуз с облегчением вздохнула.

— Скажите, миссис Дженкинс, кроме вас, возле магазина или у парка кто-нибудь еще был? Женщина, я имею в виду.

«Женщина…» — Нэнси сразу вспомнила рассказ Джимми о том, что полиция знает, что в Тальбота стреляла женщина.

— Я никого не видела, — честно ответила Нэнси. — Возле магазина я совершенно точно была одна, а вот в парке… Я в ту сторону и не смотрела даже. Пока не выстрелили.

Роуз удовлетворенно кивнула.

— Сколько выстрелов вы слышали?

— Один.

— И… что после этого? Вы, наверное, испугались и уехали?

Нэнси молча мотнула головой в смысле «да», и Роуз вновь с облегчением вздохнула и склонилась над бланком протокола допроса.

— Подождите минутку, миссис Дженкинс. Я только запишу ваши показания.

Роуз принялась что-то строчить, а Нэнси смотрела и все глубже понимала, что могла засыпаться на самом невинном вопросе, типа «вы услышали выстрел до того, как сели в машину, или после?». Но любовница ее мужа не сумела задать этого вопроса, — как теперь понимала Нэнси, — только потому, что не смогла посмотреть в лицо своей собственной проблеме.

«Чертов Левадовски!»

— Распишитесь, пожалуйста, — разложила листки протокола на столе Роуз, а когда Нэнси подошла, тихо добавила: — И простите меня, если сможете… я сама не ожидала, что так выйдет…

Нэнси на секунду замерла, но взяла себя в руки, подошла и быстро поставила на бланках допроса аккуратную подпись.

— Я не знаю, Роуз, что тебе сказать, — глухо произнесла она. — Что сделано, то сделано.

— Вы ведь не скажете Бергману? — умоляюще заглянула ей в глаза снизу вверх Роуз.

Нэнси задумалась. Такая мысль ей в голову не приходила, и она не понимала, как до этого сумела додуматься сама Роуз, разве что сделала свои выводы из переданного Джимми при ней начальственного приглашения на барбекю.

— Я обещаю, что этого больше не повторится, — тихо добавила Роуз.

Конечно, по правилам, пусть и сам живущий с Маргарет во грехе, начальник местной полиции должен был на подобный донос отреагировать жестко — вплоть до служебного понижения Роуз Лестер, но Нэнси вовсе не была уверена в том, что так уж хочет отомстить напарнице своего мужа. Не в ней ведь проблема.

— Не в тебе дело, Роуз, — вздохнула она. — Проблемы у нас не вчера начались.

Когда Нэнси вернулась домой, Рональд ее уже ждал — счастливый, как в день рождения, и с огромным лиловым синяком на оба глаза.

— Все, ма, не надо больше пятьдесят баксов! — радостно выпалил он.

— Тогда пошли выносить телевизор на мусорку, — рассмеялась Нэнси. — А то пахнет от него — сил нет.

— А что отцу скажем? — мгновенно зачислил себя в сообщники матери сын.

— С отцом я сама разберусь, — сразу же посерьезнела Нэнси. — Нам давно уже нужно поговорить.

Они подхватили источающий едкий запах телевизор с двух сторон, подшучивая друг над другом, оттащили его к мусорному баку, а потом вместе с пригорюнившейся от такой утраты Энни до поздней ночи отмывали уже успевшую повсюду осесть жирную черную копоть. Нэнси была счастлива.

В общем-то, Салли был доволен. Меньше чем за неделю он осуществил в этом городке два акта возмездия. Да, ему еще было далеко до ангела господня, всего за одну ночь убившего 185 000 ассирийских солдат, и уж тем более он не мог сравниться с самим Иеговой, засыпавшим камнями армию целых пяти грешных царей и уничтожившим огнем небесным Содом и Гоморру. Но он уже чувствовал, что всевышний ценит его подвижничество и наверняка в самое ближайшее время отдаст в его руки то, за чем Салли сюда и приехал.