Салли прекрасно помнил библейский рассказ о Дине, впавшей в грех вместе с остальными горожанами, за что ее праведные братья, мстя за падение сестры и с прямого попущения Иеговы, истребили все мужское население языческого города. Но Салли видел и другое: времена изменились, и теперь язычество стало маскироваться под истинную веру, а грех, сколько его ни истребляй, словно головы гидры, прорастал снова и снова. Чтобы победить, Салли должен был ударить в самое сердце бесконечно воспроизводящего всяческую нечистоту Вавилона. Но вот где это сердце, Салли не знал.

Мистер Кларенс Бойл знал, что изрядно рискует, открывая свой магазинчик в этой глуши. Сдержанные, порой весьма пуритански настроенные южане весьма неохотно признавались себе в том, что им нужна помощь специалиста, а уж чтобы прийти и купить искусственный фаллос… — прямо скажем, для этого какому-нибудь крепкому, загорелому пятидесятилетнему городскому ковбою требовалось определенное мужество.

Но Кларенс понимал, что делает, а потому приобрел маленькую, почти бесприбыльную аптеку на краю города и разместил в ней, помимо клизм, притираний и лекарств от депрессии, и отдел товаров для розыгрышей.

Шуточные накладные груди, специальные резиновые пищалки, подкладываемые в кресло дорогому гостю, сигареты с эффектом дымовой шашки — все эти копеечные товары покупались весьма хорошо, а главное, выгодно отличали аптеку от других фармацевтических заведений города. И спустя два месяца Кларенс решился и выставил на витрину среди прочих несерьезных безделушек первую резиновую женщину и первый искусственный член.

Эффект наступил мгновенно. Человек приходил, привычно улыбаясь, принимался рассматривать лежащую под стеклом очередную материализованную в пластике или фарфоре шутку и вдруг натыкался взглядом на «это». Некоторое время пребывал в глубоком ступоре, а затем, спасая лицо, начинал натужно хихикать.

Как результат, за какую-то неделю в аптеке Кларенса побывало полгорода. Они приходили, смотрели, смеялись и… покупали — невзирая на цены.

Дело начало расти, развиваться, Кларенс постоянно ездил в Хьюстон за новинками, и постепенно, как-то само собой, клизмы основательно уступили место искусственным фаллосам, а притирания — специальным мазям для поднятия мужского… духа. А потом случилась беда.

Перед самым закрытием, вот, как сейчас, в магазинчик зашли крепкие ребята и сообщили Кларенсу, что его собственность продается.

— Как это продается? — не сразу понял Кларенс. — Я никому ничего продавать не собирался.

— Ваш магазин намерен купить Висенте Маньяни, мистер Бойл, — улыбнулся один из гостей. — Заплатит хорошо. Еще вопросы будут?

Вопросов больше не было. Отказать мистеру Маньяни в этом городе не сумел бы никто. А потому Кларенс попросил время на размышления и стал подумывать о перемещении бизнеса куда-нибудь подальше от этих чертовых пронырливых итальянцев.

Дверь хлопнула, и Кларенс, все еще в своих невеселых думах, повернулся к покупателю.

— Магазин закрывается, — мрачно сообщил он, всей душой переживая двусмысленность своих слов.

— Я знаю, — улыбнулся покупатель и подошел к витрине. Коснулся взглядом огромной, в человеческий рост, розовой куклы, с непроницаемым лицом тщательно пересмотрел всю «выставку» фаллосов и, оттопырив губу, недоумевающе замотал головой.

— И дети это видят?

«Откуда он?» — встревожился Кларенс и тут же успокоился: судя по одежде — обычный работяга.

— Детям до двадцати одного года я ничего не продаю.

— Но они же это видят? — поднял брови покупатель.

Кларенс недовольно крякнул. Он терпеть не мог эту южную пуританскую чванливость.

— У нас, слава богу, свободное общество, — брюзгливо парировал он. — Если не нравится, езжайте в Россию.

Посетитель вздохнул, размахнулся, и через доли секунды огромное витринное стекло ухнуло, просело и брызнуло по полу тысячами сверкающих остроугольных брызг.

— Ты что делаешь?! — ошарашенно моргнул Кларенс и вдруг все понял: — Висенте сам дал мне две недели! Срок еще не истек!

— Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, — тихо произнес посетитель и мерзко улыбнулся.

— Что?

— Ибо сами вы достоверно знаете, что день господень так придет, как тать ночью… — еще более мерзко улыбнулся гость.

Кларенс внезапно почувствовал, как по его лицу градом катится пот.

«Псих? И что мне с ним делать? Полицию вызвать?»

— Слушай, друг, — как можно мягче произнес он. — Этот магазин уже фактически не мой. Он принадлежит Висенте Маньяни. Ты слышал это имя, друг?