— В чем дело?

— Вы сами видите, я совершенно лишен возможности выйти из дому, и виноваты в этом вы.

— Я виноват? Не я же сбросил вас с дерева.

— Конечно, но ваше неожиданное появление вынудило меня на него вскарабкаться. Вы, так сказать, только переместили свою ответственность, — но это не освобождает вас от нее.

— Пожалуйста, говорите скорее, я спешу. Еще раз, в чем дело?

Доктор Грютли пристально поглядел на меня.

— Вы, вероятно, женаты, дорогой господин Жерар?

— Женат? Нет, но почему вы спрашиваете об этом?

— Ну а я, увы, женат, — и он смешно поднял глаза к небу. — Но, сами понимаете, — он как-то криво усмехнулся, — это не мешает мне иметь — ну как бы это сказать? — подружку.

— С чем вас и поздравляю.

— Ангел, дорогой мой, сущий ангел. Стоит взглянуть только на Дездемону Паркер, чтобы ее полюбить. Глаза — синее лейб-гвардейского мундира. И какая душа! Какое сердце!

— Я, кажется, уже сказал вам, что спешу...

— Перехожу к делу, сию минуту. Я питаю к Дездемоне Паркер самые нежные чувства, каких она заслуживает, и вы можете себе представить, как мне тяжело было с нею расстаться. Ну, так вот, дорогой мой, уже месяц я пишу ей каждый божий день. Но сегодня я прикован к комнате...

— Ну?

— Я хочу просить вас отправить по ее адресу телеграмму. Я буду у вас в долгу.

— Благодарю. Но ведь самая близкая почтовая контора — в Трали...

— Знаю. Я и прошу вас быть так бесконечно любезным и съездить в Трали.

Вместо ответа, я показал ему на окно, в стекла которого хлестал дождь. Парк тонул в густом тумане.

— О, маленькая буря, и только. Еще десять минут, и засверкает радуга. И потом, на что же экипажи графа д’Антрима? Милейшему Джозефу доставит удовольствие услужить вам. Туда и назад — это каких-нибудь два часика.

Больше всего бесила меня та развязность, с которой этот зловредный человечек распоряжался мною. Но мог ли я в чем-нибудь отказать тому, у кого в шкафу лежит фотография профессора Жерара?

С самым угрюмым видом я ответил, что согласен.

— Повторяю, я вам тоже пригожусь. Потому что ведь и у вас, конечно, есть подружка, и нужно время от времени посылать ей телеграмму?

Он подмигнул мне.

— Надеюсь, мы понимаем друг друга?

Он протянул мне уже написанную телеграмму: он ни на минуту не сомневался, что я соглашусь.

Когда я уже выходил, он опять позвал меня.

— Ш-ш! Заприте дверь. Больше всего восхищает меня в нашем приключении мысль, что Лозанна не так уж далека от Парижа. Профессор Жерар и доктор Грютли знакомы друг с другом, можете быть в этом уверены. Два столь знаменитых кельтоведа не могут не знать друг друга. Подумайте только, пока мы здесь так мило беседуем, может быть, и они тоже сидят вместе, в Париже или в Лозанне, и обсуждают какую-нибудь захватывающую проблему филологии! Разве не потешно? Да смейтесь же! Смейтесь!

— Идите вы к черту, — прошептал я, с силою захлопнув за собою дверь.

Четверть часа спустя Уильям вошел ко мне в комнату и сказал, что лошадь подана.

— Нужно торопиться, ваша честь, если хотите вернуться засветло.

У подъезда ждал кабриолет. Я быстро вскочил в него. Не успел я сесть, как лошадь тронула и побежала рысью. Еще мгновение, и мы были уже за оградой парка.

Тут я с удивлением и тревогою заметил, что правит Ральф.

Я счел нужным поблагодарить его.

— Мне, право, так неприятно, что я...

— Это для меня удовольствие, господин профессор.

Он говорил своим ровным голосом, не отрывая глаз от прямых ушей лошади.

Прошло минут десять. Все так же не глядя на меня, Ральф спросил:

— Вероятно, я должен отвезти господина профессора в почтовую контору?

— Да, — ответил я машинально.

И вдруг я вспомнил, что никому не говорил, зачем еду. Я сразу сообразил, что лучше играть в открытую.

— Как вы угадали, что я еду в почтовую контору?

Ральф, вместо прямого ответа, спросил:

— Господин профессор, вы лично знакомы с мисс Дездемоной Паркер?

— С мисс Дездемоной Паркер?

— Если лично с ней незнакомы, как я склонен думать, вы, вероятно, очень удивитесь той разнице, какая есть между ее подлинной физиономией и тем образом, какой вам рисуется. Да, очень удивитесь.

— Я не понимаю, скажите яснее.

— Охотно. Мисс Дездемона Паркер живет в Лондоне, улица Уордур, 47, — это тот адрес, по которому вы любезно согласились отправить телеграмму. Но там лишь ее холостая квартира, вот именно, это слово тут как нельзя более уместно. А настоящая ее квартира — в Уайтголле, точнее — в Скотланд-Ярде. Прибавлю, что мисс Дездемона Паркер шести футов росту, у нее рыжие усики и обыкновенно хорошенький браунинг в правом кармане куртки, а трубку свою она предпочитает набивать табаком Navy-Cut. Наконец, как настоящее имя доктора Грютли — Уилки Джойс, так настоящее имя мисс Паркер — Джон Джиллкрист.