— Не-ет! — вдруг воскликнул Лэнгстон во сне.

Он ошеломленно открыл глаза.

— Ужасный сон. Мы в постели втроем... — он оборвал фразу, глядя, как за окнами проносится темнота.

— Кто втроем?

— Моя жена, я и Дэви. Гадкий сон.

Немного поколебавшись, я спросил его:

— Ты опасаешься, что Дэви может ворваться к тебе в дом?

— Эта мысль приходила мне в голову, — признался он. — Но Дэви не причинит ничего плохого тому, кого я люблю.

Он говорил в темноту. Я подумал, что, может быть, мне следовало оставить его дома, но сейчас было уже слишком поздно. После того, как мы отъехали от их дома, спидометр накрутил уже больше пятидесяти миль.

— Далеко еще, Хэнк?

— Точно не скажу. Я узнаю это место, когда увижу его. Нужно будет свернуть влево на гравиевую дорогу. Она пересекает пути. — Он пристально вглядывался вперед через ветровое стекло.

— Как давно ты был на этом месте?

— Года три назад. Меня отвез туда помощник шерифа Флейшер.

— И для чего тебе понадобилось встревать во все эти неприятности?

— Я хотел точно знать, что именно произошло. Воспитатели в приюте сказали мне, что, когда Дэви поступил к ним, он был фактически аутистичен. Все время молчал и почти не шел ни на какие контакты. Я хотел докопаться, почему. Флейшер много им не рассказывал, если вообще что-либо сказал.

— А с тобой он был откровенен?

— Полицейские никогда не бывают особенно откровенными, правда? И я вполне могу понять полицейского, который считает это дело в известной степени своим собственным. К тому времени, когда он привез меня туда, он уже работал над ним в течение двенадцати лет.

— Это он так сказал?

— Да.

— Значит, он считает, что это был не просто несчастный случай.

— Не знаю, что он там считает. — Лэнгстон вытянул голову, напряженно всматриваясь вперед. — Сбавь скорость. Подъезжаем к этому месту.

Впереди в нескольких сотнях метров в свете фар мчащегося навстречу грузовика я различил покрытую гравием дорогу, уходящую влево. На повороте мы увидели одинокую голосующую фигурку. Это была девушка, стоящая к нам спиной и лихорадочно машущая водителю грузовика. На полной скорости грузовик пронесся мимо нее, а затем мимо нас.

Свернув влево на проселочную дорогу, я затормозил и вышел из машины. На девушке были темные очки, словно естественная темнота сумерек была для нее недостаточна. Она резко дернулась всем телом. Мне показалось, что она бросится бежать. Но ноги у нее будто накрепко завязли в гравии.

— Сэнди?

Она ничего не ответила, только промычала что-то нечленораздельное в знак того, что узнала меня. Внезапно я увидел самого себя, словно сверху, глазами пролетающей совы — мужчину, надвигающегося на перепуганную девчонку в ночи на пустынном перекрестке дорог. Так или иначе, но мои намерения на этой картине можно было истолковать по-всякому.

— Что с остальными, Сэнди?

— Не знаю. Я убежала и спряталась за деревьями. — Она показала на сосновую рощу вдали, у самой железной дороги. До меня донесся исходящий от нее запах сосновой хвои. — Он положил мистера Хэккета поперек рельсов, и я по-настоящему испугалась. До того момента я думала, что он только притворялся, будто действительно решится на это. Думала, что на самом деле он не хотел его убивать.

— Хэккет без сознания?

— Нет, но он весь обмотан лейкопластырем — и руки, и ноги, и рот. Выглядел таким беспомощным, когда лежал на рельсах. И понимал, где находится, если судить по звукам, которые он издавал. Я не могла этого вынести, потому и убежала. Когда вернулась, их уже не было.

Зашуршал гравий — это подошел Лэнгстон. Девушка метнулась в сторону.

— Не бойся, — сказал он.

— Кто вы? Я вас не знаю?

— Я Генри Лэнгстон. Дэви хотел, чтобы я позаботился о вас. Вот в конечном счете так оно и получается.

— Не хочу, чтобы обо мне заботились. Со мной все в порядке. Меня подвезут. — Она говорила с какой-то механической убежденностью, которая никак не увязывалась с ее внутренним состоянием в эту минуту.

— Пошли, — сказал он. — Не стой тут, как столб.

— Сигарета у вас найдется?

— Даже целая пачка.

— Я пойду с вами, если дадите мне сигарету.

Лэнгстон достал пачку и протянул ей. Дрожащими руками она вытянула одну сигарету.

— Дайте прикурить.

Он протянул ей спички. Сэнди чиркнула и глубоко затянулась. Горящий кончик сигареты дважды отразился в стеклах ее темных очков, походя на два красных мерцающих глаза.

Она села на переднее сиденье между мной и Лэнгстоном и жадно затягивалась до тех пор, пока не искурила сигарету до фильтра и не обожглась, только тогда она сунула ее в пепельницу.

— Планы у вас были не очень-то хорошие, — заметил я. — Кто их составил?

— В основном, Дэви.

— Что у него было на уме?

— Он намеревался убить мистера Хэккета, я же сказала. Оставить лежать на рельсах, чтобы его раздавило поездом.

— И ты пошла с ним на такое?

— Я не верила, что он действительно сделает это. Он и не сделал.