– Куда тебе колоть, брат? В ногу? В руку? – Полковник поднес иглу к глазам, погладил большим пальцем поршень шприца, увидел, как малюсенькая, словно росинка, капелька стекла от скошенного острия к основанию, и, встав из-за стола, подошел к скованному по рукам и ногам Сан Санычу.

– Коли в руку. – Сан Саныч изогнулся в кресле, подставляя под шприц подлоктевой сгиб. – В вену, гляди, не промахнись.

– «Не ссы в компот, там повар ноги моет!» – так, кажись, у вас на флоте шутят, Ихтиандр?.. – Полковник нагнулся к Сан Санычу, прищурился одним глазом и вогнал иглу под кожу. – Готово! Попал. Садись удобно, подопытный. Подождем, через минуту начнет действовать.

Полковник вернулся за стол. Сан Саныч в кресле расслабился, насколько это возможно в наручниках на запястьях и с кандалами на щиколотках. Спустя тридцать секунд после инъекции Сан Саныч побледнел, спустя минуту глаза его затуманились, челюсть отвисла и тягучая слюна поползла по подбородку на грудь.

– Он случайно не откинется? – шепотом спросил Петр, на цыпочках подкрался к Сан Санычу и взмахнул пятерней с растопыренными пальцами подле лица пленника. – Зрачки на движение не реагируют. Он не окочурился?

– Умолкни, Петро! – К отставному милицейскому майору Пете шагнул бывший капитан Василий и, схватив Петю за плечо, оттащил его подальше от кресла, в котором «кайфовал» Сан Саныч. – Впервые, что ли, увидел, как действует «говорунчик»?

– Ага. У нас в ментуре не было та...

– Замолкните оба! – рявкнул Полковник и, выдержав короткую паузу, обратился к одурманенному Сан Санычу, заговорил громко, четко, с расстановкой: – ТЫ ЕЗДИЛ НЫНЕШНИМ ЛЕТОМ НА СЕВЕР?

Губы Сан Саныча шевельнулись, ответ прозвучал неразборчиво, но было понятно, что ответил он утвердительно, сказал нечто похожее на длинное, растянутое «да-а-а».

– КУДА ТЫ ЕЗДИЛ?

– Ву-уяку-утиу-у, – выдавил из себя Сан Саныч, сливший воедино предлог и имя собственное вместе с порцией слюны.

– ОДИН ЕЗДИЛ?

– Сс-сэкс-с-спедт-ицие-ей.

– ЖЕЛЕЗНЫЙ ЯЩИК! ВЫ НАШЛИ НА ДНЕ ОЗЕРА ЖЕЛЕЗНЫЙ ЯЩИК? ДА ИЛИ НЕТ?

– Дыа-а.

– ЧТО В НЕМ? В ЯЩИКЕ?

– Цыен-ности-и.

– ТЫ УВЕРЕН?

– Д-аа-а.

– КОМУ ЕЩЕ, КРОМЕ НАС, ИЗВЕСТНО ПРО ЯЩИК С ЦЕННОСТЯМИ?

– Мы-не-е-чума-ако-у-у-ии-бр-раатуу-га-алины-ы.

– КТО, КРОМЕ ТЕБЯ, СМОЖЕТ ОТЫСКАТЬ СПРЯТАННЫЙ ЯЩИК?

– Ни-и-еекто-о.

– КТО ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, КРОМЕ ИННОКЕНТИЯ И МИХАИЛА, ВОЮЕТ ПРОТИВ НАС?

– Ни-и-еекто-о.

Толстяк Петр, стараясь ступать как можно тише и с некоторой опаской касаясь Сан Саныча, подошел к Полковнику и громко прошептал:

– Спроси его, кто он на самом деле. Псевдоним Бульдозер и погоняло Ихтиандр надоели. Выясни его личность, пока возможно.

– Спасибо, Петя, вовремя напомнил. НАЗОВИ СВОЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ, ВОИНСКОЕ ЗВАНИЕ, В КАКОЙ ЧАСТИ СЛУЖИЛ, ГДЕ, С КАКОГО ПО КАКОЙ ГОД.

– Йя-я, – с готовностью начал отвечать пленный, но произнести что-либо вразумительное не успел. Волна конвульсий пробежала по обнаженному телу, как будто Полковник снова нажал кнопку, преобразующую кожаное кресло в электрический стул. Пленника затрясло, широко открывшийся рот жадно глотал воздух. Из глаз навыкате по раскрасневшимся щекам ручейками полились слезы. Он зашелся в приступе кашля, и его вырвало. Вонючие рвотные массы вырвались наружу фонтаном, пачкая и кресло, и голого, извивающегося в кресле мужчину. Рвоту снова сменил кашель, сухой, утробный. Человек со скованными за спиною руками и с кандалами на ногах уронил голову на плечо, обмяк, закрыл глаза и замер в неудобной позе. Казалось, он перестал дышать, но это лишь казалось. Он дышал, пусть едва заметно, но дышал, как дышат во время глубокого сна без сновидений...

...Без сигарет – это не жизнь!

– Эй, пацан! Иди сюда, – окликнул Миша подростка, одиноко бредущего по тенистой аллее мимо облюбованной Чумаковым скамейки. – Подойди, не бойся.

– Ну, подошел, и чаво? – Прыщавый подросток свернул с фарватера пешеходной дорожки, остановился в двух шагах от Миши, не решаясь подойти ближе к затянутому в кожу модному дядьке.

– Пацан, ты куришь?

– Курю, и чаво?

– Угостишь сигаретой?

– Кончились. – Подросток двинулся было обратно к пешеходному фарватеру, и Миша поспешил его остановить:

– Погоди, пацан! Слушай, парень, тут такое дело... У меня здесь, на этой вот проклятущей скамейке, встреча назначена. Отлучиться ну никак не могу! Слышь, парень, я дам тебе вот... – Миша дернул косо вшитую «молнию» на кожаной куртке, извлек из накладного кармана сотенную бумажку. – Вот, держи сотню. Бери, не бойся. Сбегай, купи мне сигарет. Любых. Одну пачку. И бутылку воды. Литровую. Сдача твоя, договорились?

Пацан взял у Миши купюру, подозрительно посмотрел сквозь нее на горящий поодаль фонарь.