Кэролайн запнулась, а потом ответила:

– Почти двадцать шесть. – И поняла по его лицу, что он считал ее старше.

– А сколько времени вы работаете няней?

– С момента окончания колледжа. – Кэролайн почувствовала угрызения совести, сказав неправду, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Мэтью Каррэн испытующе посмотрел ей в лицо своими золотисто-зелеными глазами. Сила его взгляда всегда была такова, что могла согреть или заморозить. Сейчас, когда он словно почувствовал, что она лжет, взгляд его можно было назвать ледяным.

Через минуту он перевел разговор на другую тему:

– Ваша нынешняя хозяйка требует, чтобы вы носили форму?

– Нет.

– Вы станете возражать против формы?

Кэролайн закусила губу и ответила:

– Нет.

– Почему вы решили работать няней?

– Я люблю детей.

– Может быть, вы считаете, что работа няни – легкий вид заработка? – спросил он елейным голосом.

Кэролайн была уязвлена.

– Я никогда так не считала.

Мэтью пристально посмотрел на нее и, скривив свой красиво очерченный рот, спросил:

– А что вы умеете помимо того, что «любите детей»?

Она вспыхнула.

– Я закончила все существующие курсы по уходу за детьми, их развитию, питанию и оказанию первой помощи.

– Что самое важное, по-вашему, в жизни ребенка?

– Безопасность и привязанность, – не задумываясь, ответила она.

Секунду он, кажется, находился во власти какого-то сильного чувства. Потом оно ушло. И худощавое смуглое лицо Мэтью Каррэна стало бесстрастным.

Боясь встретиться с ним глазами, Кэролайн перевела взгляд на его руки – хорошей формы, мускулистые, с длинными пальцами и ухоженными ногтями.

– Вы курите?

– Нет.

– Пьете?

– Нет.

– Но у вас, без сомнения, есть мужчина.

Он словно издевался над ней. Она вдруг страшно пожалела, что подвергла себя такому испытанию.

– Нет.

Яркие зеленые глаза прищурились.

– Да перестаньте… Каждый человек имеет право на личную жизнь. Но я хочу быть уверенным, что ваша личная жизнь будет не в ущерб вашим обязанностям. Когда бабушка Кетлин умерла… – (Кетлин, подумала Кэролайн, они назвали ее Кет-лин), – и мне пришлось нанимать няню, я допустил большую ошибку. – Губы Мэтью Каррэна превратились в тонкую линию. Он сурово добавил: – И я не собираюсь эту ошибку повторять.

– Даже если бы в моей жизни и был мужчина, я бы никогда не позволила, чтобы это отразилось на том ребенке, за которым я ухаживаю, – спокойно сказала Кэролайн. – Но такового не существует.

От волнения ее лицо покрылось испариной. Чувствуя, что очки начинают сползать с носа, она подтолкнула их пальцем ближе к переносице.

– Почему вы носите очки?

Его вопрос обрушился на нее с внезапностью гремучей змеи.

– Простите?

– Я спросил, зачем вы носите очки?

– Потому что… они мне нужны.

Мэтью встал, наклонился через стол и, не спросив ее разрешения, снял с нее очки. Пока она приходила в себя, он внимательно всматривался в ее ясные аквамариновые глаза.

Что бы он в них ни увидел: напряжение, боль, одиночество, грусть, – он не выказал никаких признаков того, что узнал ее.

Кэролайн мысленно поблагодарила своего ангела-хранителя.

Но, кажется, это было несколько преждевременно – Мэтью поднес очки к глазам, посмотрел на стекла и отдал ей. Кэролайн поспешно надела их, а он коротко спросил:

– Зачем вам нужны очки с обычными затененными стеклами?

Запнувшись, она ответила первое, что ей пришло в голову:

– Я думала, что чем старше буду казаться, тем лучше.

Он смерил ее ледяным взглядом.

– Выглядеть старше не значит подходить больше.

От напряжения у нее загудела голова. Кэролайн поняла, что работы ей не получить. Сразу стало так тоскливо… С единственным желанием исчезнуть раньше, чем эти безжалостные глаза увидят ее отчаяние, она привстала.

– Что ж, раз вы решили, что я не подхожу…

– Пожалуйста, сядьте, – отрывисто сказал он. – Я ничего подобного не решил.

Когда она, дрожа всем телом, подчинилась, он проинформировал:

– Пока вы ехали ко мне, я довольно долго беседовал с вашей нынешней хозяйкой… – Он сделал паузу, словно умышленно держа ее в состоянии неизвестности. Секунды шли, и Кэролайн казалось, что она слышит шум. машин на Пятой авеню. – Ваша хозяйка сказала мне, что вы проработали у нее больше двух лет, и отзывалась о вас очень хорошо.

Кэролайн была готова вздохнуть с облегчением, но он вдруг спросил: