— Был женат?

— Нет.

— В этом городе все обо всех знают. Кто же его пассия?

Старик помялся.

— Под кроватью я не сидел.

— Я понимаю вас, Джед. Сплетни вы не распространяете. Но нужна ли сейчас такая щепетильность?

Стюарт всмотрелся в Джерико.

— Что вы пытаетесь выяснить?

Джерико огладил рыжую бороду.

— Интересные дела творятся в вашем Кромвеле, Джед. Я вот убежден, что сын Марсии не утонул. А весь город преспокойно винит ее в смерти мальчика. А теперь приписывают ей смерть Хилларда, хотя доказательством вины Марсии является только ее отсутствие в Кромвеле. Такое впечатление, что эта женщина — местный козел отпущения, — Джерико помолчал. — Никто не верит моему рассказу о происшедшем прошлой ночью. Я говорю, что она была трезвой. Все говорят, что пьяной. Между нами говоря, и я назову вас лжецом, если вы повторите мои слова, она напилась в стельку. Я уложил ее в постель. Сам промок до нитки, повесил рубашку и пиджак сушиться у камина и пошел в душ. Я стоял под струей в чем мать родила, когда Хиллард отдернул занавеску и начал орать на меня. Никто за ним не посылал, понимаете. Он заявился сам. Словно ждал, пока она вернется домой. А после моего отъезда он появился вновь и его застрелили. Вот я и спрашиваю, а не завел ли этот добровольный помощник из “Анонимных алкоголиков” роман с Марсией Поттер? А может, он вообще использовал женщин, которых опекал, по прямому назначению, когда те уже ничего не соображали?

— Вот что я скажу вам, Джерико.

— Что же?

— За эту пару дней вы узнали о нашем городе больше, чем многие — за всю жизнь.

— Можно считать, что это ответ на мой вопрос?

— Нет, — пару минут старик продолжал печатать, затем его пальцы замерли. — Я издаю хорошую газету, сынок, отчасти потому, что не помещаю непроверенные факты. То, что я не могу доказать, в газету не попадает. Люди это знают. Я даже не говорю о том, что не могу доказать, — Стюарт поднес зажигалку к сигарете. — В городе у Хилларда был близкий друг, никак не связанный с “Анонимными алкоголиками”. Они вместе учились в колледже. Вы с ним встречались.

Глаза Джерико сузились.

— Дон Уилер?

Старик кивнул.

— Они были очень дружны. После того как Дона парализовало, Джерри проводил с ним много времени. Возил его за город, по вечерам играл в шахматы. Если вы хотите что-то узнать о Джерри, спросите Дона. Хотя, возможно, он не захочет говорить с вами.

— А как насчет очаровательной мисс Кливленд?

— Тут вы только потеряете время, — Стюарт глубоко затянулся, выпустил струю дыма. — Она любила Джерри. И представит его в самом лучшем свете, — он взглянул на Джерико. — Вопрос за вопрос?

— Валяйте.

— Вы знаете, где сейчас Марсия?

— Нет, — откровенно ответил Джерико.

Старик вздохнул.

— Я думал, вы знаете. Ей необходим надежный друг.

— Если бы я знал, то мог бы и не сказать, — признался Джерико. — Я действительно не знаю, где она. Но чувствую, что все это неспроста, Джед. На нее повесили смерть сына, а теперь хотят добавить убийство Хилларда. И мне очень хочется побеседовать с Джимми Поттером, причем один на один. У меня сложилось впечатление, что он далеко не идеальный муж.

— Сначала поговорите с Доном Уилером, — предложил старик. — У Джима Поттера немало своих проблем.

На этот раз Джерико подъехал к дому Уилеров на “мерседесе”. По северной стене сложенного из серого камня особняка вился еще зеленый плющ. Аккуратно выкошенная лужайка перед домом, ухоженные клумбы и цветы, гараж на четыре машины, из которых только две стояли на месте. Еще одна застыла перед парадной дверью. Не вызывало сомнений, что судья и его сын жили не только на жалованье отца.

Джерико поставил “мерседес” в затылок стоящей у особняка машине и подошел к двери. Позвонил. Ему никто не ответил. Позвонил еще раз, другой, третий. Толкнул дверь. Она распахнулась. Джерико решил, что Дон Уилер в доме один, а подойти он, естественно, не мог.

Середину холла занимал длинный стол. У трех стен стояли стулья с высокими спинками. На дальней стене висел большой женский портрет. На губах женщины играла легкая улыбка. Джерико узнал манеру известного портретиста, Гордона Стивенсона. У судьи неплохой вкус, подумал Джерико, раз он заказал портрет жены Стивенсону.

Слева от двери витая лестница вела на второй этаж. Слева от портрета дверь открывалась в гостиную с большими окнами, выходящими на озеро.

— Мистер Уилер! — крикнул Джерико.

Ответа не последовало. Ни единого шороха не слышалось в доме. Джерико подошел к подножию лестницы и позвал вновь.

— Дон Уилер!

И тут что-то тяжелое обрушилось ему на затылок. Острая боль пронзила голову, и больше он ничего не помнил. Ни шагов за спиной. Ни падения на пол...

Джерико открыл глаза и застонал. Первым делом он увидел портрет. Голова раскалывалась от боли.

— Он приходит в себя, — послышался мужской голос.

Джерико шевельнул головой и вновь застонал. Едкий запах нашатыря заставил его закашляться.

— О господи, как он меня напугал, — второй голос, также незнакомый.

Джерико уперся в пол руками и попытался сесть. От боли перед глазами все пошло кругом.

— Не двигайтесь, мистер Джерико, — сказал один из мужчин.

На этот раз Джерико удалось повернуть голову, и его взгляд уперся в лицо мужчины с седыми волосами, в очках, опустившегося на колени рядом с ним.

— Я — доктор Максвелл, — представился мужчина. — Вы сильно расшиблись при падении с лестницы.

— Падении! — Джерико рассмеялся. — Падении!