Гришка сидел над бумажным ворохом, сортируя его на стопочки. Перед тем, как определиться с местом для очередной бумажки, он долго сверлил ее взглядом, складывая лоб гармошкой и пыхтя от напряжения.

— Привет бумажным крысам, — бросила я ему и выставила на стол увесистую бутылку кваса. Дыхание весны становилось все более жарким, почти летним.

— Сама ты крыса, — искренне обиделся Гришка и потрогал засунутую за ухо сигарету. С рождением дочки он пытался бросить курить, но пока без особого успеха.

— Удалось пробить клуб? — свернув обмен любезностями, перешла я к делу.

— Да что его пробивать. У них сайт есть, все подробно описано. И московская «Пантера», и немецкая, в одном направлении работают. Бизнес не сильно оборотистый, но стабильный.

— Фу, гадость какая все-таки, — скривилась я.

— Да ладно тебе, — небрежно обронил Гришка, — не будь дилетантом. Сексуальные утехи для пар, все в рамках закона. Свальный грех в Уголовном кодексе не прописан.

— Утехи для пар и маньяков, теперь я понимаю, откуда ветер дует.

— Ты о чем?

— Кляпы у них во рту… чулочки, лифчики… кажется, у нас объявился еще один блюститель нравственности.

— Да, — кивнул Гришка, — похоже на то. Немецкие коллеги поют тебе осанну и готовы оказать любое содействие. Если бы не твоя визитка, они бы на этот клуб никогда не вышли. Такие развлечения не больно афишируют. Никто из знакомых убитых даже не подозревал, где супруги отрываются чуть ли не еженедельно. Администрация клуба их сразу признала. Умоляли не выносить сор из избы, но куда там. Завтра все немецкие газеты выйдут с заголовками «Объявлена охота на свингеров».

— Хорошо, а что нам делать при таком раскладе?

— Брать пантеру за рога.

— Нет у пантеры рогов.

— Ну за хвост.

— А вот это опасно.

— Ничего не попишешь, служба такая. Насть, я бы сам управился, вопросов нет, но Олька кормящая мать, куда ее в такое заведение?

— Гриш, погоди, ты на что намекаешь?

— Я разве намекаю? Открытым текстом говорю — надо наведаться в это гнездо разврата.

— Мне?

— Ну а кому? Сходите с Лешкой, разведаете обстановку. Заодно, хи-хи, развлечетесь.

— Да не пойду я.

— Насть, ты не думай. Там все цивильно, вход больше ста баксов, шелупон не пойдет. Удовольствие без насилия, не хочешь — не надо, можно просто потусоваться.

— Елки, а может, без этого обойдемся?

— Надо со старожилами поговорить. Там наверняка есть постоянные клиенты, которые в курсе всего, что надо и не надо. К тому же это сообщество довольно тесное, все спят под одним одеялом. Если в последнее время происходило что-то странное, они могут подкинуть информацию.

— Ох, — простонала я, — ну вот только этого мне не хватало. Как я Лешке такое предложу?

— А ты попробуй. Откажется, пойдешь со мной.

— Нет, только не это! — замахала я руками. Оказаться в подобном заведении с Гришкой все равно что пойти к гинекологу с папой.

— Смотри, я тут уже приблизительно прикинул, кто из родных и близких Валевских может быть нам полезен. Пока ты будешь развлекаться, мы с Ваней займемся грустной рутинной работой. Кстати, где этот юный следопыт? Опять проспал?

Но бледный юноша с горящим взором, похожий скорее на недокормленного поэта, чем на сыщика, уже топтался в приемной, пытаясь растрясти Лизавету на оплату транспортных расходов.

— Ванюш, — ласково пыталась внушить ему наш незаменимый агнел-хранитель, — дорога от твоего дома до офиса не оплачивается. Тем более такси, тем более такое дорогое.

— Но Лизавета Потаповна, я опаздывал!

— Вставать надо раньше, мой золотой. Нет, не настаивай, за такси платить не стану.

Расстроенный Федоткин просочился в наш кабинет и долго демонстративно пересчитывал тощую пачку купюр. Наивный, он еще не знал, что все эти сиротские жесты не задевают наши жестокие сердца. Был бы проще, попросил бы прибавки к жалованью. Мы бы дали. Наверное.

— Будешь делиться успехами? — спросила я.

— Да какие успехи, Анастасия Петровна! Та дама со странностями чудит чем дальше, тем больше. Я категорически отчаялся найти смысл в ее действиях. То она на дороге в проститутском прикиде прохлаждается. А теперь еще чуднее забаву придумала.