Покопавшись в технических характеристиках письма, я так ничего и не поняла. Откуда оно было отправлено? Лешка спал, только в комнате Филиппа слабо светился экран. Делать нечего, я не дотерплю до утра.

— Филипп, можешь мне помочь?

Парень с неохотой оторвался от лэптопа. Фотографию я предусмотрительно закрыла, но любопытный малый не удержался и развернул ее снова.

— Теть Насть, — поднял он на меня совиные от удивления глаза, — это он и есть, ваш маньяк?

— Нечего нос совать куда, не надо, — цыкнула я.

— Подумаешь, — обиделось чадо, — да между прочим в интернете этого выше крыши. Есть даже специальный форум, где общаются такие придурки.

— Такие какие?

— Ну которых тянет рассуждать на тему смерти. Хотел бы я на посмотреть, когда их самих придут убивать. Интересно, смогут ли они оценить эстетику собственной кончины?

— Слушай, ты где этого нахватался?

— Да ладно вам. Скажете тоже, нахватался. Это же все в свободном доступе. С письмом засада капитальная. Не найдете вы, откуда оно отправлено.

— Почему?

— А он с карты заходил, да не с московской, а с международной, причем дважды подстраховался, скорее всего с мобилы попал на международного оператора, а уж потом по роумингу в сеть. Руку могу дать на отсечение, что мобила чужая.

«Трусишь личико показать?» — этот ответ я сочиняла часа полтора. Сначала я написала длинное пафосное письмо, потом безжалостно его удалила. После долгих мучительных раздумий родился короткий, ни к чему не обязывающий вариант. Запустив послание в сеть и выпил лошадиную дозу валерьянки, пошла спать. Я и раньше подозревала, что он давно нас вычислил и меня в первую очередь. Теперь и последние крохотные сомнения отпали. На данном этапе игры он прекрасно знал, с кем имеет дело, а вот мы по прежнему гнались за тенью.

Всю ночь, все долгие часы до утра я плутала по темному холодному лесу. Бежала я и или упав, обессилено лежала на влажной земле, меня не оставлял внимательно наблюдающий за мной взгляд. Устав до липкой мути в голове я с трудом оглянулась и крикнула:

— Что тебе надо от меня? Зачем ты меня преследуешь?

Из-за деревьев выступила черная тень и задрожала, затряслась от хохота.

— А-ха-ха-ха, — дразнилось гулкое эхо, — слепцы! Как легко вас обмануть! А-ха-ха-ха!

Земля передо мной вдруг вздулась и оттуда, из влажной черной темноты, извиваясь червяком, вылезла ладонь с длинными по звериному заостренными когтями. Пальцы шевелились, словно пересчитывая деньги и кажется, я даже слышала шорох купюр. А может, это просто стихал чудовищный хохот.

А когда я проснулась, на почте ждал ответ. Файл по объему существенно меньше предыдущего продемонстрировал готовность Блюстителя к открытому диалогу. Правда, почти все поле фотографии было замазано черным, лишь узкий прямоугольник в районе лица чуть приоткрывал завесу над личностью, за которой мы безуспешно гонялись все последние дни. Глаза, самая выразительная часть любого человеческого лица в данном случае могла бы уступить пальму первенства заднице. Даже упакованный в плащ, даже со спины, этот дьявольский сын смотрелся куда убедительней. Такие глаза могли бы быть у рыбы или у таракана. Но странно, чем дольше я в них смотрела, тем ярче проступали они из мрака. Через пять минут безмолвного поединка взглядов я должна была признать свое поражение.

— Не так уж мало можно узнать по глазам, — ободрил меня Гришка, — это он сглупил. Наши умельцы живо восстановят лицо.

— Преувеличиваете, коллега, — спокойно возразил ему Марко, прописавшийся в нашем офисе, — конечно, кое-какие детали можно просчитать, но узнаваемой картины вы не получите. К тому же он мог сделать пластическую операцию, и тогда антропометрические закономерности вовсе не сработают.

— Оно, конечно так, — Гришка потер затылок, — да и вообще он мог другие глаза прислать. Мало ли чьи это глаза.

— Вот именно, — усмехнулся Марко, — коллеги, кажется, еще в самом начале расследования вы допустили серьезную ошибку.

— Ох, сдается, ошибки — это единственное, чем мы можем похвастаться, —вздохнула я.

— Не преувеличивайте. Вы собрали отличное досье. Но я не понимаю, отчего вы так затянули с поездкой в Германию. Начинать надо было именно оттуда. Ведь именно там были совершены первые преступления. Точнее, именно там он первый раз дал о себе знать, заявил о себе публично.

— Что вы хотите этим сказать.

— Только то, что сказал. Не исключено, что он убивал и раньше. Ваша клиентка говорила о фотографиях годовой давности, но никаких трупов тогда обнаружено не было. Он мог убивать и прятать тела. Сначала ему не требовалась демонстрация. Но как и всякий безумец, уверенный в собственной исключительности, рано или поздно наш клиент захотел признания.

— Да, мы не подумали об этом.

— Невозможно думать обо всем сразу. Но тянуть дальше некуда. Надо лететь в Дюссельдорф. Можно через Кельн, но туда летает только Люфтганза, это дороже. А от Франкфурта дальше. Мы полетим вместе с вами, думаю, что с Григорием мне будет сложнее найти общий язык.