— Это непросто.

— Попробуйте. И вы поймете, что убивать, и не просто убивать, а устраивать целое действо в незнакомом, чужом месте невозможно.

— Наверное, вы правы.

— Я прав. Так вот, к чему я веду. Куда ведет та дорога? Она проходит через лесистую местность, рядом с ней несколько мелких населенных пунктов, где нет ни крупных общественных учреждений, ни предприятий. Что это значит?

— Что?

— Что ездит он по этой дороге не по рабочим делам. В одном из городков живут его близкие друзья или родственники. Он часто бывает у них, возможно, подолгу живет.

— Марко, мне понятна ваша логика. Я ее принимаю. Но несколько городков — это несколько десятков тысяч.

— Да. Но когда мы окажемся на месте, я могу сказать более точно, где именно. И конечно, мы сделаем визит в клуб. Это тоже может пролить свет.

— Зачем? — оживился якобы дремавший Федоткин.

— Нет, Ваня, это не то, о чем вы подумали. Нет смысла приходить туда в час пик. Мы с Анастасией Петровной поедем днем, поговорим с хозяевами, осмотримся. А вы в это время будете налаживать контакты с коллегами. Нам это очень пригодится.

Все нынешние фигуранты истории по коварному стечению обстоятельств, часто бывали в Германии. Петя ездил якобы по рабочим делам, у него был тесный контакт с одной из местных федераций айкидо. У Сони в Германии жила одна из близких подруг. Про Валевских и вовсе говорить нечего. И даже последняя убитая пара имела в паспорте несколько свежих отметок немецких таможенников.

В аэропорту Дюссельдорфа нас встречали двое мужчин в штатском, чья отменная выправка говорила сама за себя. Один из них, Гюнтер, предполагался в качестве переводчика, ему мы и перепоручили Федоткина. Поселиться решено было в Бонне, оттуда ближе всего до «Пантеры». Пока стажер решал с Гюнтером технические вопросы, мы в сопровождении его коллеги Томаса загрузились в выделенную нам машину, и не откладывая дела в долгий ящик, отправились к исходной точке истории.

Даже днем эта дорога была неприветливой. Со всех сторон ее обступал старый и какой-то неряшливый лес. От обочин по довольно крутым склонам холмов карабкались узловатые корни деревьев. Пахло влажной землей, запустением. Нас редко обгоняли машины. Постоянно петляющая трасса сужала обзор, казалось, что это какая-то ловушка, лист Мебиуса, где можно вечно плутать по одной и той же плоскости.

Мы остановились у развилки. Ответвляясь от основной трассы, в лес уходила узкая неровно заасфальтированная дорожка. Вообще, идеальное качество немецких дорог, это миф. С российскими не сравнить, но на большой скорости изъяны покрытия очевидны.

Стив объяснил, что уходящая в лес дорога была сделана для тех, кто следит за порядком на территории лесного массива. Она никуда не ведет, заканчивается тупиком через пару километров. Идеальное место для того, кто под покровом ночи собирается избавиться от страшных улик. Убийца не поехал до конца. Он притормозил на середине пути, где холм переходил в низкое ровное плато. Первые два тела он оставил в трех десятках метров от дороги. Воспользоваться этим укромным уголком во второй раз не рискнул, выбрав похожий кусок леса пятью километрами дальше.

Собственно, моя миссия была очень скромна. Я тихо плелась следом за Марко и вежливо кивала на попытки немца разговорить меня, предпринимаемые на кошмарном английском. Место, как место. Здесь было не слишком уютно, но ничто уже не напоминало событий почти месячной давности. Стив остановился, подумал и ткнул пальцем в небольшую поляну, почти идеально круглую. Именно здесь и было найдено то, что осталось от веселой состоятельной семьи Марты и Альфреда Полингер

Марко попросил нас отойти чуть дальше, а сам присел, не жалея светлой одежды прямо на землю.

— Я осмотрюсь. Вы подождите меня, — сказал он, и мы послушно удалились.

«Интересно, — подумала я, — бывает ли так, что один человек видит все, а другой слеп, как котенок? Наверное, если очень постараться, я тоже могу что-то понять?»

Сделав вид, что мне срочно кое-куда надо, я скорым шагов двинула в глубь неприветливой рощи. Птицы не стрекотали, стоял полный штиль. Листья, точно вырезанные из картона, сплетались в густые кроны, защищая землю от живительного солнечного света. Или эта земля не любила свет? А что же она любила? Кровь? Человеческое мясо? Присев, я погладила рукой редкий низко стелющийся мох необычного розоватого цвета. Нет, ничто во мне не дрогнуло. Все мои чувства молчали. Если бы я очутилась в этом месте, не зная предысторию, поняла бы хоть что-то? Едва ли.

Задумавшись, оперлась о дерево, машинально провела рукой по шершавой коре и больно укололась. Черт. Откуда здесь это? На высоте пояса, чуть выше, в ствол был вбит приличных размеров гвоздь с неровной шляпкой, о выступ которой я и задела ладонью. Гвоздь почти новый, он еще не успел проржаветь и даже потемнеть. Я нашла улику? Это железяка тут явно не спроста. Вот так бывает — один умеет чувствовать, а другой находить.

Гордая собой, собралась было уже кричать Марко, но он сам спешил ко мне вместе со Стивом.