Рал слегка кивнул.

–  Рад это слышать. У меня отлегло от сердца.

Карл поднял глаза и посмотрел на солнечный луч.

–  Но, знаешь, я должен сказать, что мои родители сейчас страшно злятся. Ведь я так надолго пропал.

–  Они злятся, когда ты возвращаешься после долгого отсутствия?

–  Конечно. Как-то раз я заигрался с другом и вернулся поздно. Мама была прямо как сумасшедшая, а отец отхлестал меня ремнем. Он сказал: это за то, что я причинил им столько беспокойства.

–  Ремнем? Отец отхлестал тебя ремнем?
– Даркен Рал понуро встал с травы и отвернулся.
– Прости, Карл. Я понятия не имел, что все так ужасно.

–  Ну, это только потому, что они меня любят, - поспешил добавить Карл.
– Так они и сказали. Они любят меня, а я заставил их беспокоиться. Рал все еще стоял к мальчику спиной. Карл насупился.
– Тебе не кажется, что это доказывает, как они обо мне заботятся?

Рал лизнул пальцы и погладил губы и брови. Потом он повернулся к мальчику и опять сел на траву, глядя на встревоженное детское лицо.

–  Карл, - его голос был так тих, что Карлу пришлось напрячься, чтобы разобрать слова, - у тебя есть собака?

–  Конечно!
– Мальчик кивнул.
– Тинкэ. Она просто замечательная. Я взял ее еще щенком.

–  Тинкэ, - ласково повторил Рал.
– А Тинкэ когда-нибудь терялась или убегала?

Карл наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

–  Да, конечно. Раза два. Еще когда была щенком. Но на следующий день она всегда возвращалась.

–  Ты беспокоился, когда убегала твоя собака? Когда она пропадала?

–  Ну конечно.

–  Почему?

–  Потому, что я люблю ее.

–  Понимаю. А что ты делал, когда она возвращалась?

–  Я брал ее на руки и крепко-крепко обнимал.

–  Ты не бил Тинкэ ремнем?

–  Нет!

–  Нет? А почему?

–  Потому, что я люблю ее!

–  Но ты ведь беспокоился?

–  Да.

–  Значит, когда Тинкэ возвращалась, ты ее обнимал потому, что любил свою собаку и беспокоился о ней?

–  Да.

Рал слегка откинулся назад и внимательно посмотрел на мальчика.

–  Понимаю. А если бы ты отхлестал Тинкэ ремнем, когда она вернулась?

Как ты думаешь, что бы она сделала?

–  Готов поспорить на что угодно, в следующий раз она бы не вернулась.

Ей бы не захотелось возвращаться, ведь я мог бы побить ее. Она ушла бы к тем, кто ее любит.

–  Понимаю, - многозначительно произнес Рал.

По щекам Карла текли слезы. Он отвел глаза и разрыдался. Наконец Рал протянул руку и погладил мальчика по волосам.

–  Прости, Карл. Мне не хотелось тебя расстраивать. Но знай: когда все кончится и ты вернешься домой, если тебе когда-нибудь потребуется убежище, здесь тебя встретят с радостью. Ты замечательный мальчик, замечательный юноша. Для меня будет честью, если ты решишь остаться со мной. Ты и Тинкэ.

Я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю тебе. Ты сам можешь решить, когда уходить или приходить.

Карл поднял мокрые глаза.

–  Спасибо, Отец Рал.

Рал ласково улыбнулся.

–  Ну а теперь, как насчет завтрака?

Карл кивнул.

–  Чего бы тебе хотелось? У нас найдется все, что пожелаешь.

Карл на минуту задумался. На его лице просияла улыбка.

–  Я бы хотел пирога с голубикой. Я люблю его больше всего на свете. Он опустил глаза. Улыбка потухла.
– Но мне никогда не дают его на завтрак.

Лицо Даркена Рала расплылось в усмешке. Он поднялся.

–  Ну что ж, значит, пирог с голубикой. Я схожу за ним и сразу же вернусь.

Магистр направился к боковой двери, скрытой лозой. Как только он приблизился, дверь распахнулась, и огромная рука Деммина Насса придержала ее за спиной Рала. Магистр вошел в темную комнату. В котле, подвешенном над огнем в небольшом горне, варилась зловонная каша. Двое охранников молча стояли у дальней стены. Их лица покрылись потом.

–  Мой господин, - Деммин склонил голову, - полагаю, мальчик заслужил твое одобрение.

Даркен Рал лизнул кончики пальцев.

–  Он отлично справится.
– Рал пригладил брови.
– Налей-ка мне миску этих помоев. Пусть остынут.

Деммин взял оловянную миску и принялся черпать деревянным половником кашу.

–  Если все в порядке, - изрытое оспой лицо исказила злобная гримаса, - тогда я поеду к королеве Милене. Засвидетельствовать твое почтение.

–  Отлично. По пути заглянешь к драконихе. Скажешь, что она мне нужна.

Ложка замерла в руке Деммина.

–  Она меня не любит.