–  Почему это? Он может меня плохо нарисовать?

–  Прекрати ухмыляться. С ним не следует связываться, потому что он может нарисовать против тебя заклинание.

–  Заклинание? Да зачем же его рисовать?

–  Потому, что в Срединных Землях много разных языков, хотя главный тот же, что и в Вестландии. Чтобы заклинание подействовало на человека, надо, чтобы он понял его. Не зная языка, нельзя и наложить заклятие. Но рисунки понятны всем. А Джеймс может начертить заклинания почти против всех, не считая нас с Кэлен. Может и против тебя. Так что лучше оставь его в покое.

Они спускались по каменной лестнице, и эхо усиливало звук шагов.

Здесь, под землей, стены были мокрыми, а в некоторых местах - скользкими.

Кэлен указала на массивную дверь.

–  Сюда.

Ричард дернул за железное кольцо, и дверь со скрипом отворилась. Они пошли по узкому коридору, освещенному факелами. Потолок здесь был таким низким, что им приходилось нагибаться. Пол устилала солома. Пахло гнилью.

Они остановились в конце коридора перед железной дверью с решеткой. Сквозь решетку глядели чьи-то глаза.

Зедд наклонился вперед.

–  Мать-Исповедница явилась к вам для встречи с узниками. Открой двери.

Ричард услышал, как ключ повернулся в замке. Приземистый тюремщик в грязном мундире открыл перед ними дверь. У него на поясе висели топор и связка ключей. Ни слова не говоря, тюремщик провел их через комнатку за дверью, где он сидел за столом и ел перед их приходом, и впустил в очередной темный коридор, заканчивавшийся новой железной дверью. Он забарабанил в дверь кулаком. Двое стражников, изумленные появлением Исповедницы, молча поклонились. Стражники и тюремщик вытащили факелы из стенных подставок и повели посетителей по следующему коридору еще к одной железной двери, и опять пришлось нагибаться, чтобы пройти через нее.

В мерцающем свете факелов они увидели, что находятся в коридоре, по обе стороны которого за железными решетками сидят люди. Когда они вошли, заключенные стали жаться по углам, заслоняя руками глаза от внезапного света. Кэлен тихо окликнула Зедда, показывая, что ей что-то нужно от него.

Тот, кажется, понял ее и, взяв факел у одного из стражников, понес его перед Кэлен так, чтобы видели все, сидящие в железных клетках.

Судя по удивленным возгласам, ее узнали.

Кэлен обратилась к одному из стражников:

–  Сколько здесь приговоренных к смерти?

Тот потер небритую щеку.

–  Да все.

–  Все?… - переспросила Кэлен.

Он кивнул.

–  За преступления против короны.

Она отвернулась от стражника, оглядывая узников.

–  Все ли вы совершили серьезные преступления?

После минутного молчания вперед пробился человек с ввалившимися щеками. Схватившись за решетку, он плюнул в сторону Кэлен. Она перехватила руку Ричарда, прежде чем тот успел что-то предпринять.

–  Пришла делать грязную работу для королевы, Исповедница? Я плюю на тебя и твою грязную королеву!

–  Я пришла сюда не ради королевы, а ради Истины.

–  Истина, говоришь? Вот тебе Истина: никто из нас ничего такого не сделал, разве только выступал против этих новых законов. А разве большое преступление, что люди не хотят, чтобы их семьи голодали и мерзли?

Королевские сборщики налогов отобрали у меня большую часть урожая, оставили только, чтобы не подохнуть. А когда я продал те немногие ценности, что сберег, они сказали, что я занимаюсь лихоимством. Цены на все сейчас сумасшедшие, я только хочу выжить, а они говорят, что я взвинчиваю цены и обманываю людей. Да все, кто тут сидит - фермеры, торговцы, купцы, - ни в чем не виноваты. Мы все должны умереть за то, что пытались заработать себе на хлеб.

Кэлен посмотрела на узников в углу.

–  Кто-нибудь желает исповедаться, чтобы доказать свою невиновность?

Они начали шептаться. Потом вперед вышел изможденный человек. Он поглядел на Кэлен, и в глазах его застыл ужас.

–  Я хочу. Я ничего плохого не сделал, но мне должны отрубить голову, а моя семья будет брошена на произвол судьбы. Я готов исповедаться.
– Он протянул через решетку руку.
– Выслушай меня, Мать-Исповедница.

За ним стали выходить вперед и другие узники, прося о том же. Вскоре уже все теснились у дверей, упрашивая Кэлен исповедать их. Кэлен и Зедд обменялись мрачными взглядами.

–  За всю мою жизнь лишь три человека сами просили меня об этом, шепнула она Волшебнику.

–  Кэлен!
– окликнул знакомый голос из клетки с другой стороны коридора.

Кэлен ухватилась за решетку.

–  Сиддин? Да, Сиддин!
– Она повернулась к стражникам.
– Все эти люди исповедались передо мной. Я нахожу, что все они невиновны. Откройте клетки!

–  Нет, постойте, я не могу их всех выпустить.

Ричард вытащил меч из ножен, и клинок сверкнул в темноте, рассыпая искры. Он повернулся и ударом ноги закрыл дверь за спиной озадаченных тюремщиков. Ричард наставил на них меч, не давая им возможности снять топоры.