–  Их оставляют летающие тарелки, - настаивал я.

–  Ты когда-нибудь слышал, чтобы мистер Малтифорд упоминал о НЛО?

Как я мог слышать? Я не общался с ним и не собирался этого делать и впредь.

–  Нет, круги делает он, - настаивал я.
– Люди видели его за этим занятием. Как он разъезжает по ночам, правда.

–  Согласен, они заставали его и на своих полях. Но никому еще не удавалось поймать его за порчей урожая, - отец покачал головой.
– Скорее всего, во всем виноват грибок.

–  Который облюбовал его ферму?

–  Там прекрасная земля и самые лучшие сорта кукурузы. Понятно? Поэтому такое вполне может быть.

Ну ладно, хватит. Я встал и спросил:

–  Что ему за дело до меня? Поступлю я или нет, это его не касается.

Отец, казалось, согласился со мной, но в его голосе слышалось сомнение. Он вздохнул, взглянул на ладони, снова вздохнул.

–  Я завидую этому человеку.

–  Кому?

–  Ты знаешь, кому, - он посмотрел мне прямо в глаза.
– В самом деле, во всей округе… я не знаю никого счастливее Кларенса Малтифорда…

–  Он двинутый, пап. Неизлечимый псих.

–  Прекрасно. Возможно, в этом и ответ, - отец поднял глаза к небу, а потом задал риторический вопрос: - Подумать только! Двое хотят считать третьего сумасшедшим, а все почему? Потому что он слишком счастлив и не вписывается в их привычные представления. Вот ужас-то!

Он грустно улыбнулся. У отца было особое лицо, на котором счастливое выражение надолго не задерживалось.

–  Разве подобные мысли не отвратительны?
– спросил он меня.
– И тебе ничуть не стыдно, Джон?

–  Я прекрасно знаю, кто ты, - предупредил меня Малтифорд. Конечно, особой радости в его голосе не было, но и злости тоже. Я увидел двуствольную винтовку, и тут лучик его фонарика скользнул по глазам, на секунду ослепив меня.
– Поднимись, Джон. Будь так добр.

Он узнал меня. Последняя надежда рухнула.

–  Что вы здесь делали? За что вы обидели мою кукурузу?

Я сглотнул. Встал. Попытался ответить и тут обнаружил, что голос мне отказывает.

–  Что вы делали на моем поле, Джон?

–  Не знаю, - прошептал я.
– То есть, я, кажется, совсем немного попортил…

–  Ты уверен?
– он подошел ближе. Хотя свет фонарика скрывал его черты, я ясно помнил его лицо - изможденное, обветренное и загорелое, и горевшие безумным блеском глаза. До меня явственно доносился стойкий запах, замешанный на кукурузе и холостяцкой жизни. Фонариком, а потом и ружьем, он показал куда-то вперед.

–  Почему бы нам не выйти к дороге, Джон? Ты можешь идти впереди. И, пожалуйста, не обижай больше мою кукурузу.

Ноги отяжелели, будто увязли в невидимом сиропе. Этот псих стоял позади меня.

–  Что подумает твой отец, если узнает, что ты тут делал? Верно, гордиться не станет.

Я попытался сказать что-нибудь умное, но способен был лишь взвизгнуть:

–  Нет, наверное.

–  Может, пойдем к нему, все расскажем?

Мои ноги словно вросли в землю. Мне показалось на мгновение - пусть уж лучше пристрелит на месте, чем расскажет отцу.

–  Давай договоримся, - сказал Малтифорд.
– Я не буду предъявлять обвинение. И вообще никому не стану говорить. Мы все уладим на месте, и ты сможешь уйти с чистой совестью.

Это прозвучало чудесно, но через две секунды я представил себе все возможные условия ужасной сделки. И вновь двинулся в путь, часто дыша и стараясь не сбавлять шаг.

–  А что делать надо?

–  Ты выполнишь для меня кое-какую работу.

–  Прямо сейчас?

–  Да вроде ты не очень занят, - сказал он в ответ, и в его голосе послышалась усмешка. Это меня разозлило. Ведет меня под конвоем, да еще ухмыляется.
– Мне нужно перетащить кое-какие тяжелые вещи, Джон, и помощь была бы очень кстати.

–  Мои друзья знают, что я здесь, - вырвалось у меня.
– Если что-нибудь случится…

–  Понимаю, - это были слова нормального человека. Как будто он действительно все понимал, точно какой-то мудрец. Поравнявшись со мной, он зашагал по другую сторону зеленой стены и пообещал:

–  Я доставлю тебя домой к утренней службе.

Черт побери, уже утро воскресенья? Взглянув на часы, я увидел, что время за полночь. Если бы даже я испарился, сию секунду, до часу - мой крайний срок - мне домой не успеть.