– Э, улым, ты вот умный, Мохаммеда хвалишь – это хорошо. Но есть такая вещь – традиция. Мои предки свинину-дунгыз не кушали, мои эни и ати не кушали, муж мой, спаси его Аллах, не кушал – неужели я кушать буду?

– Да-а, – важно протянул Зава, прихлебывая мелкими глоточками чай, – традиция – великая вещь. Без традиции нет ни культуры, ни истории…

– Ай, маладец, улым! – расцвела Фарида-апа. – Редко у меня такие гости бывают, очень редко… Еще бы помогли старой апе сарайку починить. Совсем-совсем плохая стала сарайка, крыша скоро на голову упадет.

«Ага, – сообразил Илья. – А вот и мой выход. Мудрун все же Зава – сразу хозяйку раскусил. За информацию надо платить, беседой ли, работой ли – не важно. Бесплатная брехня бывает только в телевизоре».

– Давайте, я – потомственный плотник, сделаем в лучшем виде. Нет, правда, мы с отцом дачу сами построили, двухэтажную. Я умею. Инструменты есть?

– Есть, есть, разные есть, всякие… – Фарида-апа подскочила с табуретки, засеменила к шкафу, выдвинула ящик и принялась выкладывать на половик молотки, топоры, гвоздодеры, связки перетянутых шерстяными нитками гвоздей, дверные петли, плоскогубцы, отвертки, напильники…

– Стоп, хватит, хозяйка! – Илья засмеялся, поднимая вверх руки. – Это откуда же столько?

– Э, улым, я же тридцать лет дворы мету… Всякое находится! – сверкнула черным глазом Фарида-апа. Илья выбрал из кучи молоток, топор, ножовку, плоскогубцы, гвоздодер, прихватил гвозди и следом за хозяйкой пошел во двор.

Сарайка на деле оказалась здоровенной покосившейся будкой, прилепившейся к стене дома. С натугой отворив двухслойную дверь, дворничиха шагнула внутрь, отпихнула ногой метлу и показала Илье на дырявую, просевшую крышу:

– Видишь, улым? Весной сосулька с крыши упала. А палки сгнили, и шифер поломался. Дождь льется, ржавеет все. А у меня тут лопаты, метелки, ломов три штуки, шланги всякие…

Илья мельком окинул взглядом дворницкий инструментарий. Помимо лопат, ломов и метелок заметил он укрытую мешковиной помпу для откачивания воды, старый мопед «Рига», три газовых баллона, железную раздвижную лестницу, кресло-качалку и белую тарелку спутникового телевидения. Если бы среди всего этого хлама ему на глаза попался пулемет Максим, Илья, наверное, не сильно бы удивился.

– Ну, хозяйка, дело ясное. Брус нужен. Такой, десять на десять в сечении, не меньше, и по длине суммарно метров восемь, тут три стропилины менять придется. И шифер. Листа два, я думаю.

– Есть, улым, все есть, – опять засуетилась Фарида-апа, устремляясь в неизведанные глубины сарайки. Вскоре перед Ильей возникло несколько брусьев, гораздо толще и длиннее заявленного, два рулона рубероида и вязанка реек, «толю к крыше прибить, чтобы ветром не унесло», как объяснила хозяйка.

– Ну, айда, работай, улым, а я эчпочмаков пока напеку, – улыбнулась Фарида-апа и ушла к себе.

– Глаза боятся – закрой и делай! – провозгласил Илья любимую поговорку отца, скинул куртку и взялся за топор…

– Ну, и чего она тебе наговорила? – Илья, посасывая отбитый молотком палец, шагал рядом с умиротворенным Завой по Комсомольскому проспекту. Вечерело.

– История очень запутанная, мня-мня, – неопределенно сказал Вадик, уплетая на ходу еще теплый эчпочмак, оказавшийся на деле треугольным пирожком с мясом и картошкой. Хозяйственная Фарида-апа вручила на прощание друзьям целый пакет этих треугольников, и Зава не сумел совладать с искушением.

– Хватит жрать! – Илья дал другу подзатыльник. – Пока ты там лясы точил и чаи гонял, я пахал, как папа Карло. Теперь эта сарайка прямое попадание ядерной боеголовки выдержит. Давай, рассказывай – удалось чего узнать?

– Удалось, удалось. Помнишь, нам еще старушки-веселушки вчера говорили, что нищие из бригады золотозубого – «обмороженные»? Так и Фарида-апа подтвердила. Я, говорит, возле церкви убираюсь и побирушек гоняю. Они гадят, говорит, хуже собак. А эти, ну, обмороженные – не гадят. И сидят всегда смирно. Что-то, говорит, не то с ними.

– Ну… – Илья пожал плечами. – «Что-то не то» – это мы и раньше знали. По твоей теории они же все – не совсем полноценные личности, из психушек набраны, так?

– Так-то оно так… – Зава не выдержал и вновь впился зубами в эчпочмак. Откусив, он продолжил с набитым ртом: – Но Фарида-апа сказала, что нам надо сперва приглядеться. Не нравятся они ей…

– Да где приглядываться-то?! – взбеленился Илья. – Их же еще найти надо!

– Она сказала, что цыгане своих нищих летом держат на заброшенных складах возле Терлецкого парка. Там какая-то воинская часть, полурасформированная, как я понял, ну, и ангары стоят. Наш золотозубый друг обмороженных этих оттуда возит. Фариде про это подружка рассказала, она там рядом живет. Случайность – видела этого Федьку-Сашу возле церкви, удивилась, поделилась с Фаридой-апой… Повезло нам.