– Веди машину! Ну! Ну!

Майя затравленно взглянула на нее и послушно взялась за руль, выровняла автомобиль на дороге.

– Прибавь скорость.

Лиду трясло так, что «вальтер» прыгал в ее руке. Наверное, Майе было больно от этих скачущих движений, она кривила губы, но не жаловалась. С надеждой поглядывала в зеркальце заднего вида, но дорога была пуста, и лицо Майи омрачилось.

Несколько минут прошло в молчании.

– Куда мы едем? – наконец разомкнула Майя поблекшие от напряжения губы.

– А вы меня с этим твоим Андреем куда хотели привезти? – ехидно спросила Лида.

У Майи побагровели скулы:

– Мы то место уже проехали.

– А что вы там собирались со мной сделать? – не унималась Лида.

– Что? – пожала плечами Майя. – Отбить у тебя охоту отравлять людям жизнь. Понятно? Какое ты имеешь право людьми манипулировать? А?

– Кто бы говорил… – тихонько протянула Лида, но Майя словно не слышала.

– Почему заставляла этого парня травить меня, а Виталия – облучать? – выкрикнула она. – Откуда ты такая безжалостная? Даже Виталий меня пожалел. Напугать – напугал, до полусмерти, но облучать не стал. Даже твой этот… Дед Мороз… нас вчера только прогнал из твоего подъезда, но ничего плохого не сделал. А ты что от меня хочешь? Куда мы едем, в конце концов?!

– В Авдюшкино.

– Куда?.. – Какую-то минуту Майя, это было видно, не могла понять, о чем речь, но вдруг до нее дошло: повернулась к Лиде с изумлением: – В деревню, где у вас дом? Но зачем? Там же все в снегу!

– Потому что там умер Сергей. Я хочу показать тебе место, где он умер. Печку, которую он затопил. Вьюшку, которую закрыл раньше времени. Жаль, у меня нет его последних фотографий. Он ведь пришел без руки, изуродованный весь.

– Что? – тихо сказала Майя.

– Ну да, он все же сделал с собой то… что обещал тебе. Я думала, он попал под лесину от потрясения, после того как твое письмо получил. А теперь, после твоих слов, понимаю, что это произошло не нечаянно. Он подстроил это нарочно. Чтобы скорей выйти. Чтобы увидеть тебя. Я думаю, что он твоему письму не поверил. Ему надо было самому убедиться, что ты… что он все точно предсказал: Как ты могла предать меня, забыть, моя царица, красная волчица? Но он не рассчитал эффекта от своего поступка. Не мог предвидеть, что будет изуродован так, что сам с собой ужиться не сможет, не то чтобы любимую женщину к этому принуждать.

Майя смотрела на Лиду затравленными глазами. «Жигули» плясали по дороге.

– Держи руль, – угрюмо сказала Лида. – Прибавь скорость.

Майя послушалась, однако через несколько минут скорость снова пришлось сбросить: они нагнали груженый панелевоз с прицепом, который держал не больше восьмидесяти километров.

Вдруг зазвонил мобильный телефон. Звонок был курлыкающе-переливчатый.

– Это мой, – сказала Майя, выхватывая его левой рукой из кармана и глядя на дисплей. – Это Олег звонит!

– Не отвечай! – Лида подтвердила приказ движением ствола. – Убери!

Майя послушно убрала трубку. Она позвенела, умолкла, потом снова начала звонить. Эти тоскливые переливы действовали Лиде на нервы, у Майи судороги искажали лицо, но почему-то ни той, ни другой не приходило в голову просто взять и отключить телефон.

Теперь «шестерка» двигалась рывками, нервно.

Панелевоз то приближался, то удалялся.

– Обгони его, – сказала Лида.

Майя попыталась, но прицеп мотало вправо-влево, и обгонять его было опасно. Сзади послышался сигнал. Обе «волчицы» взглянули в зеркало: одна с надеждой, другая со страхом, однако это был белый «Мерседес»-рефрижератор, который тоже пытался увеличить скорость и выйти на свободную дорогу. Однако вместо этого скорость пришлось сбросить всем: трасса шла под уклон.

«Надо же! – мельком подумала Лида. – Не гуляется людям! Панели возят, продукты… Трудятся! А мы тут дурью маемся!»

И только тут она вспомнила, что тракт на студии начался без нее. Саныч там, конечно, на ушах стоит…

– Кстати! – взглянула она на Майю. – Ты моему режиссеру тоже позвонила, что репетиция раньше начнется?

– А как же! – фыркнула та. – Я ведь знала, что ты ему названивать начнешь, уточнять. Названивала?

Лида пожала плечами.

– А где ты его телефон взяла? – спросила вместо ответа.

– Ну, это нетрудно, – пробормотала Майя. – У нас есть общие знакомые… Ох, боже мой!

«Шестерку» сильно тряхнуло, бросило назад, а потом потянуло вперед. В это мгновение рефрижератор, которому надоело тащиться в хвосте, рванул на обгон, и образовавшимся потоком воздуха «Жигули» потащило к задним колесам панелевоза, вернее, между ними.

– Назад! – крикнула Лида, глядя на огромное колесо, крутящееся буквально в тридцати сантиметрах от ее щеки.

– Не могу! – выдохнула Майя. – Не слушается! Наверное, задние рулевые полетели… когда тряхнуло.

– Почему нас тащит вперед? – ничего не понимала Лида.

– Физику не знаешь? Аэродинамическая труба! Низина… Боковое движение… тяга! – напряженно выговаривала Майя.

Но Лида никак не могла понять, что происходит. Слова «физика» и «аэродинамическая труба» наполняли ее ужасом еще в средней школе; такое же воздействие произвели они и сейчас. Она физически не могла понять, почему Майя не может вывести «шестерку» из-под колес и нависающих над ними панелей. Казалось бы, только крутани руль – и вот оно, спасение!