Однако сама площадка мне не понравилась. Это было довольно небольшое пространство со скамейками и деревянными помостами для тренировок. Здесь было полно собак, причем почти каждая оказалась психованной.

Джейн потянула за поводок:

– Тебе понравится, Майлсик. Будет весело.

Ага, но не так, как я люблю веселиться.

Я отказывался идти в этот ад. Присоединяться к безумцам, которых было слишком много, – увольте!

– Неужели не хочешь поиграть?

Нет.

– Какой застенчивый. Даже удивительно.

Дело было не в ложной скромности. Просто меня раздражали чересчур активные четырехпалые создания, носившиеся кругами по площадке и поднимавшие тучи пыли.

Я решил, что буду их игнорировать. Возможно, в этом случае на меня не обратят внимания, подумал я. И ошибался.

Первым, кто проявил ко мне интерес, был лохматый терьер невнятного происхождения. Он подлетел и замер столбом сбоку от меня. Только выпученные глаза и мотыляющийся туда-сюда хвост указывали, что терьер все-таки не умер стоя.

– Смотри, Майлс. Ты ей нравишься.

Не ей, а ему. И кстати, мне этот болван не нравился совершенно.

К терьеру присоединились еще несколько мелких прохвостов. Терпеть не могу, когда на меня оказывают давление. Особенно такие жалкие существа, что наводняли собачью площадку. Пошли вон!

Я зарычал, обнажая зубы.

Идиоты ничего не поняли. Оставалось объяснить им на пальцах. В смысле на лапах.

Я рванул зубами бок терьера и налетел на пекинеса, который тотчас жалко захрипел, словно астматик. К нам бросились несколько возмущенных людей.

– На нашей площадке не приветствуется агрессивное поведение.

– Здесь не место неуравновешенным собакам.

– У вас ужасный пес!

Почему-то я был уверен, что если б Джейн была обладательницей хвоста, она бы поджала его между ног.

А вот меня все устраивало. Особенно то, что нас прогнали с собачьей площадки.

Джейн говорила по мобильному и не всегда замечала, что тянет меня за собой, не давая оставить ни единой метки. Создавалось мнение, что болтовней она заполняет душевную пустоту.

Стоило нам зайти в квартиру, как зазвонил домашний телефон.

– Миа! Привет, милая! Нет, я только вошла. Как Барселона?

Джейн села на кровать. Я развалился на полу и перекатился на спину. Мне было жарко, к тому же хотелось, чтобы почесали животик. Однако Джейн озабоченно кусала ноготь.

– О, как здорово… неужели? Ухты! Твой отец тратит деньги так, словно завтра никогда не наступит… не глупи, я рада, что он тебя развлекал.

Нежность в голосе хозяйки начала меня убаюкивать, я закрыл глаза и удовлетворенно вздохнул. Долгая прогулка меня вымотала.

– А Мэрилин ездила? Правда? Я рада, что вы повеселились… Что-что? Ты поменяла рейс? Опять? Да-да, я понимаю. Давай, запишу номер… конечно, встречу в аэропорту. Угу… угу… Ладно, Миа, до встречи. Позвони перед вылетом. Жду встречи! И я тебя люблю, детка.

Джейн повесила трубку и затанцевала по квартире.

– На следующей неделе из Лондона приедет Миа! Миа едет домой, ура!

Я и раньше слышал, как Джейн упоминает это имя, причем много раз. Однако я понятия не имел, кто такая эта Миа.

И зачем ей приезжать к нам? И что значит «домой»?

И как мне – главному охраннику – ее принимать?

Я услышал, как Джейн говорит с кем-то в коридоре. Голос был женским, но я не знал его обладательницу. Кто там? Я залаял.

– Полагаю, это Майлс?

– Да, он у нас очень бдительный.

– Но ты же говорила, что он маленький. А лает, как огромный сторожевой пес.

– Да, Майлс думает, что он ротвейлер.

– Наверное, страдает комплексом Наполеона.

– Как твой отец.

– Мама, прекрати, – засмеялась девушка.

Я неистово вертелся под дверью, ожидая, когда она откроется.

Когда это все же случилось, я разлаялся так сильно, что едва не подавился слюной.

– Хватит, малыш, хватит. Это я, – смеясь сказала Джейн и втащила в квартиру два больших чемодана.

Тебя я видел. А вот кто пришел вместе с тобой?

Юная девушка, обвешанная тремя сумками сразу, вошла за хозяйкой.

– Майлс, помолчи. Познакомься с Мией. Это твоя… сестра.