– Значит, вы хорошо ее знали?

Альберт Уинфилд повернулся к Шивон.

– Да, можно сказать и так, хотя… Флип больше дружила с Камиллой; я-то общался с ней лишь постольку-поскольку…

– Камилла – это ваша девушка? – уточнила Шивон.

– Иностранка? – неожиданно рявкнул Ребус.

– Нет… – Взгляд молодого человека метнулся к Ребусу, но только на мгновение. В следующую секунду он уже снова смотрел на Шивон. – Она из… из Стаффордшира.

– Ну, это все равно что иностранка, – буркнул Ребус, и Шивон бросила на него предостерегающий взгляд, боясь, как бы он не перегнул палку. Ребус подмигнул в ответ, воспользовавшись тем, что Уинфилд смотрел в стол.

– Душно здесь, не правда ли, Альби?… Ведь ты разрешишь мне тебя так называть? – продолжила

Шивон.

– Да, да, конечно… Разумеется. – Он снова поднял голову и смотрел только на нее. Лишь время от времени взгляд молодого человека словно помимо его воли устремлялся на ее опасного соседа и тотчас возвращался обратно.

– Хочешь, откроем окно?

– Это было бы замечательно.

Шивон повернулась к Ребусу, который со скрежетом отодвинул стул. Окно находилось достаточно высоко, в глубине оконного проема, и ему пришлось встать на цыпочки, чтобы приоткрыть раму дюйма на четыре. Из щели сразу же подуло прохладным свежим воздухом.

– Так лучше? – заботливо поинтересовалась Шивон.

– О да, спасибо.

Ребус садиться не стал. Сложив руки на груди, он прислонился к стене прямо под видеокамерой.

– Нам необходимо задать тебе несколько дополнительных вопросов, если позволишь, – сказала Шивон.

– Да, конечно. Спрашивайте. – Молодой человек с воодушевлением кивнул.

– Ты говоришь, что знал Флип недостаточно хорошо?

– Ну, мы встречались… я имею в виду – в компании. Несколько раз ужинали вместе.

– Ты бывал у нее на квартире?

– Да, один или два раза. И она у меня тоже…

– Ты живешь возле Ботанического сада?

– Да, верно.

– Тебе нравится этот район?

– Не в том дело, просто отец купил там квартиру.

– Твой отец тоже живет в этом районе?

– Нет, он купил квартиру для меня.

Шивон покосилась на Ребуса.

– Везет же некоторым, – процедил тот сквозь зубы, по-прежнему не разнимая сложенных на груди рук.

– Я же не виноват, что у моего отца есть деньги! – жалобно воскликнул Уинфилд.

– Конечно не виноват, – уверила его Шивон.

– А как насчет ее бойфренда? – грубо спросил Ребус.

Молодой человек сразу понурился и уставился на его ботинки.

– Какого… А-а, вы имеете в виду Дэвида? Я… А что с ним?

Ребус наклонился и пощелкал пальцами перед склоненным лицом Альберта.

– Эй, парень, я здесь… – Он выпрямился. Альберт Уинфилд поднял голову, но уже через пару секунд снова опустил, не в силах выдержать полный враждебного презрения взгляд инспектора.

– Ничего, насколько я знаю, – отрывисто бросил Ребус. – Я хотел знать, он твой друг или как?

– Я… я даже не знаю. Трудно сказать. Понимаете, они с Флип то ссорились, то снова мирились… Это случалось постоянно, поэтому он то приходил с Флип, то снова исчезал…

– Когда они ссорились, ты был на чьей стороне? Филиппы? – спросила Шивон.

– Мне приходилось, из-за Камиллы… Ну, вы понимаете…

– Ты говоришь, они часто ссорились, расходились и сходились… А кто был виноват в этих ссорах?

– Да, в общем, никто. Я думаю, тут все дело в столкновении характеров… Противоположности, как известно, притягиваются, ну а тут, видимо, был обратный случай.

– К сожалению, я не имел возможности получить университетское образование, мистер Уинфилд, – проговорил Ребус неприятным скрипучим голосом. – Может быть, вы не откажете в любезности объяснить, что вы имеете в виду?

– Я просто хотел сказать, что во многих отношениях они были очень похожи; должно быть, поэтому они никак не могли удержаться вместе. Как говорится, и врозь плохо, и вместе нехорошо…

– Они часто спорили?

– Не то чтобы часто… Просто, начав спорить, они никак не могли остановиться. Каждый хотел одержать верх во что бы то ни стало и не шел ни на какие компромиссы.

– А споря, они никогда… не переходили черту?

– Нет, никогда.

– Но Дэвид произвел на меня впечатление темпераментного молодого человека, – не отступал Ребус.

– Нет, я не думаю, чтобы он мог… Он не вспыльчив, если вы это имели в виду.

Ребус снова подошел к столу – для этого ему достаточно было сделать два шага – и наклонился так, что его тень упала на Альберта.