Скайуокер немного ожил и посмотрел недоверчиво.

— Ты хочешь сказать — ничего не было?

— Хочу сказать — абсолютно ничего, — повторила она. — Каррде поручил мне одно очень важное дело, а поскольку у Калриссиана было, с чего это дело начать, он навязался в долю. А все, что… ну, в личном плане… было только для отвода глаз, чтобы никто не задавался вопросом, а что, собственно, мы делаем вместе.

Она почувствовала, как Скайуокер осторожно полез копаться в ее мозгах на предмет искренности.

— Могла бы и сказать.

Ему не вполне удалось скрыть интонации обиженного ребенка.

— Мог бы и спросить, — парировала она. — Ты все время делал вид, что тебе это неинтересно.

Скайуокера слегка перекосило от нового прилива смущения.

— И зря, да? — сдался он.

— Усек ошибку и пошел дальше, — снова напомнила Мара. — На самом деле, чтобы уж раз и навсегда покончить с этой темой, всю кашу вообще-то заварил именно ты. Помнишь тот маячок-манок, который ты откопал на Дагоба и привез к Ландо на Нкллон?

Люк резко заинтересовался.

— Да, — сказал он. — Несколько дней назад мне как раз почему-то вспомнился этот манок. Я еще удивился, с какой стати?

— Подсказки Силы, конечно, — сказала Мара. — Оказалось, что это маячок принадлежал одному знакомому Каррде, который много лет назад пропал из поля зрения. Тип по имени Шорш Кар'дас — слышал когда-нибудь о таком?

Люк покачал головой.

— Нет.

— И немногие слышали, — утешила его Мара. — Что делает всю историю куда более интригующей. Как бы там ни было, у нас было с чего начать — манок. И Каррде попросил меня вычислить этого типа. А Калриссиан — без сомнения, почуяв выгоду, — как я уже говорила, навязался в компанию.

— Должно быть, ваши поиски затянулись, — пробормотал Люк. — Все эти россказни о тебе и Ландо…

— На поиски ушло несколько лет, — ответила Мара. — Ну, то есть мы и своими делами занимались, конечно, — она выгнула бровь. — Романтическая часть нашей легенды порой меня здорово бесила Но для Когтя было важно разыскать Кар'даса, так что приходилось терпеть. Верность, как ты бы выразился.

Она зло помолчала, затем продолжила:

— Хотя временами я чувствовала себя на редкость глупо. Однажды мы провели целую неделю на М'хаэли. Калриссиан пытался там подлизаться к вице-барону Сукариану, чтобы вытянуть из него кое-какую нужную информацию. И мне пришлось изображать взбалмошную, не обремененную умственными способностями особу — по той причине, что Сукариан настолько презирал подобных дамочек, что вообще не считал их заслуживающими внимания. Что обеспечило мне необходимую свободу передвижений. Хуже всего было то, что Соло как-то раз застукал меня у комлинка, когда я думала, что это Сукариан вышел на связь. Я до сих пор так и не расхрабрилась выяснить у Хэна, что он тогда обо мне подумал.

— Ну вряд ли он безнадежно разочаровался в тебе, — неуклюже утешил ее смущенный до малиновых ушей Скайуокер. — Хотя, боюсь, твоя репутация в глазах Сукариана восстановлению уже не подлежала.

— О, не думаю, — заверила его Мара. — Во время этих поздних визитов Сукариана и вызовов по комлинку я обычно была одета в одну из рубашек Ландо. И я позаботилась о том, чтобы оставить одну из них висеть на распахнутой дверце личного сейфа в кабинете вице-барона. После того как выпотрошила сейф.

Люк улыбнулся. Все еще напряженно, пристыженно, но — искренне. И то хорошо.

— Представляю себе мину Сукариана, когда он обнаружил этот подарок.

Мара кивнула.

— Меня это тоже забавляет.

— Да… — Люк глубоко вздохнул, и Мара почувствовала, как он гонит прочь воспоминания и посторонние мысли. — Но как ты справедливо заметила, у нас есть, чем заняться, — продолжил он с трудовым энтузиазмом. — И нам предстоит долго-долго карабкаться по лестнице. Так что давай-ка собираться — и в путь.

* * *

Из того, как часто Ком Жа приходилось останавливаться и поджидать людей, Люк заключил, что этот подъем был весьма долгим. Почти таким же, как путь из подвальных помещений до первой двери. А учитывая то, то мышцы Мары еще не восстановились после пяти дней бездействия, а сам Люк ковылял с Р2Д2 и прочей поклажей на горбу, этот подъем должен быть даться им нелегко.

Но, к его удивлению, все оказалось вовсе не так тяжко. И не надо было быть джедаем, чтобы догадаться, почему.

Преграда, которую он выстроил между собой и Марой, исчезла.

Самое странное, что раньше он и не догадывался о существовании этой преграды. С их способностями улавливать мысли и настроение друг друга связь между ними была настолько тесной, что Скайуокер просто решил, что теснее уже некуда. Ан нет. Вовсе нет.

Открытие воодушевляло и путало одновременно. Люку случалось порой поддерживать мысленный контакт с другими людьми, но то, что происходило сейчас, не шло с этим ни в какое сравнение. Он чувствовал все, что творилось в душе Мары, каждую ее мысль, каждую перемену настроения, и знал, что она тоже видит его насквозь. Этот новый уровень взаимопонимания между ними был настолько глубже прежнего, что Люк только диву давался.

Когда он был ребенком, тетя Беру не уставала повторять ему, что только осознание своей вины, покаяние и прощение могут помочь разбить стену между друзьями. Сейчас он получил на редкость наглядное подтверждение этой истины.

Памятуя о том, что Мара еще не вполне вернулась в форму после выздоровления и что силы надо беречь, Скайуокер заставлял свой маленький отряд делать частые передышки. Рыжую контрабандистку эти остановки бесили ненамного меньше, чем бравых Ком Жа. Но Люк упрямо настаивал, и в результате подъем до очередной двери занял почти час. Зато когда они наконец добрались, Мара была уже вполне готова к вылазке.