Только Женька хотел вставить ангелу что-нибудь типа "сам такой", как тот уже исчез с поля ругани. Осталось только вздохнуть и поискать место посимпатичней, где можно было бы растечься мыслями по чему попало, и выработать окончательные инструкции для Лэи. Поднявшись немного вверх, он увидел на берегу озера мостки и маленький песчаный пляжик: "Вот оно — идеальное место для отдыха!" «Разлегшись» на мостках, Женька принялся считать: "Грубо говоря, мы можем сделать литр-полтора 50 % раствора для осаждения растительных ядов — это главное ограничение. Значит, объем выпаренного концентрата будет не более 300 мл. Чтобы в нем было десяток доз, то есть 100 мг «лекарства», нужно, чтобы концентрация была 0,3 мг/мл.

Значит, учитывая потери, Лэе нужно добыть литра три сока и выпарить его в десять раз. Ну что ж, вполне посильная работа! И до пещеры они доберутся, если предупредить взять веревки и что-нибудь вроде заступа и клиньев, хотя бы деревянных".

Найдя решение всех проблем, Женька совсем приободрился и решил посмотреть, как идут дела у Лэи. Он нашел ее с тем же рослым парнем, кажется Заром, выдавливающими сок из новой партии травы. Женька прикинул объем работ и удовлетворенно заметил, что сока должно хватить с лихвой. "Как бы передать эту мысль Лэе?" — озадачился он. Может, она уловит его мысль — все-таки она крутой экстрасенс. Он подошел к ней сзади и положил руку на голову. Все стало слышно вокруг: пыхтящий Зар, закручивающий пресс, скрип поворачиваемого винта, шелест перебираемой Лэей травы. Женька, испугавшись, что Лэя закроется от него, стал посылать ей приветственно-успокоительные мысли. Лэя замерла, насторожившись, затем улыбнулась. Женька транслировал, что было сил: "Ты меня слышишь?!" Лэя прислушивалась и вдруг кивнув ответила:

— Да я тебя чувствую, ты кто, ангел?

Женька продолжал «внушать»: "Я Женя! Травы достаточно!" Лэя, все-таки не смогла понять, кто с ней вышел на связь, но мысль, что травы достаточно до нее дошла.

Она удивленно вскинула бровки и переспросила:

— Ты хочешь сказать, что мы сделали достаточно? — потом еще «поприслушивалась» к себе и уже утвердительно кивнула. — Я поняла, мы додавим эту траву и этого хватит. Потом я поставлю сок выпариваться. Это наверно ты, Женя?

Женька, удивленный собственным успехом, «затранслировал»: "Все хорошо! Так держать!" Но внятной беседы больше не получилось, видимо, силы Лэи были все-таки небезграничны, или для таких переговоров требовалась специальная тренировка.

Вдруг Лэя засмеялась. Женька увидел, что она смотрит на Зара, замершего у пресса и с испугом смотрящего на свою госпожу.

— Зар, успокойся! Это ангелы пытались напрямую связаться со мной! Какое это приятное ощущение! — обрадовано поделилась своим опытом Лэя и тут же вздохнула.

— Правда мысли доходят очень невнятно, но, мне кажется, я поняла: нам хватит этой травы. Так что додавливай ее, а я сбегаю, искупаюсь — больно уж денек хлопотный оказался!

Лэя припустила по тропинке к берегу и Женька, не удержавшись, полетел за ней — так уж ему самому захотелось искупаться, что хоть посмотреть за процессом!

Подбежав к берегу, Лэя на ходу скинула сарафан и, подойдя к воде, попробовала босой ножкой, холодная ли та. У Женьки невольно перехватило несуществующее дыхание. Сгорая от стыда за нехорошее подсматривание, он облетел вокруг этой дивной нимфы Сэйлара, не в состоянии оторвать своего взгляда. Такого красивого создания ему, действительно, не доводилось еще видеть. Изящное, словно точеное, девичье тело переливалось золотистым атласом в оранжевых лучах Антара. Грива, переливающихся светлыми и темно-медными тонами волос, спускалась между лопаток.

Более яркий коричневато-медный окрас спины оканчивался на забавном, игривом, белеющим яркой окантовкой, коротеньком хвостике. Прекрасная девичья грудь и живот были окрашены чистым белым атласом, как будто на Лэе был надет стильный купальник.

К великому Женькиному сожалению, Лэя не дала ему полюбоваться дольше и с веселым криком сиганула в воду. Женька еще некоторое время пялился на стремительно плывущую в воде русалку, что называется, отвесив челюсть, и все никак не сообразя, любуется ли он на принцессу, как турист-натуралист на красивое творение природы, или как мужлан, добравшийся до халявного стриптиза. В конце концов, его вдруг обуял сильный приступ стыда за свою бессовестность, и он, почти в панике и великом смущении, удалился в свои астральные пенаты.

Вывалившись в своем кабинете, Женька, продолжая находиться в состоянии аффекта, выбежал по коридору к Славкиной приемной и ворвался к тому без стука. К счастью, тот сидел в одиночестве, обдумывая свои душеспасительные предприятия.

Плюхнувшись на стул, Женька с ходу стал упрекать приятеля и все вокруг:

— Ну почему все так несправедливо! Как тебе, так умница и красавица, а как мне, так одни мымры со стервами попадаются!

— Ой-ой-ой! Кажется тут серьезные симптомы! — Славка, хотевший сначала напуститься на компаньона, заметил, что тот в несколько невменяемом состоянии. — И какой, позволите ли спросить, Амур, на сей раз, соизволил запустить в Вас стрелой?

— Если бы Амур! — расстроено буркнул остывающий Женька.

— Ну, если ты не желаешь поделиться со мной, то тогда я поделюсь своими соображениями на счет мымр и милых красавиц, — начал свою психотерапию Славка. — Если ты вспомнишь, то не так уж и мне везло в женском вопросе, пока я не встретил Ташу.

Женька только неопределенно хмыкнул — ему нечего было сказать на это. Он прекрасно помнил Славкины мытарства. А Славка уже закусил свои психоаналитические удила и пошел развивать теорию родства тел и душ: