— Что с тобой? — не менее озабоченно спросил ее Алекс.

— Да вот, не пойму. Руки как будто немного липкими стали. Может от паутины или пауков следы остались?

Алекс озадаченно посмотрел на свои руки и, потрогав одежду на себе, сказал:

— Действительно, словно кожа размякла. Но, кажется, и одежда какая-то мягкая стала. Но я хорошо помню, как этот паук ловко меня от паутины освободил — ничего липкого на мне не осталось.

— А мне кажется, я догадываюсь, что произошло! — нахмурился Женька. — Пауки тут ни при чем. Это я виноват. Вернее, вам противопоказано часто выходить на изнанку.

Ваше тело не выдерживает. Мир теряет контроль над вами, и поэтому ваше воплощение начинает давать сбой. Если вы «затвердеете» в ближайшее время, значит это восстановимо, но если нет, то я боюсь вас больше вытаскивать на изнанку.

Ведь каждый раз я повторно вырываю кодированную и интегрированную в мир информацию и снова насильно туда ее ввожу против всяких правил. Сейчас меня больше всего беспокоит — что с вами делать?

— А что делать? — удивленно посмотрела на него Саша. — Что и планировали, Лешего искать! Ничего с нами не сделается! Подумаешь, руки чуть липнут.

— Ты уверена? — не унимался Женька, продолжая сомневаться в целесообразности дальнейшего похода с Сашами.

— Да брось ты беспокоиться! — ответил за Сашу Алекс. Давай побродим здесь, да поспрашиваем, может, Лешего найдем!

— Хорошо, уговорили. Тогда давайте, разделимся и пойдем параллельными курсами.

Вы — вдвоем, а я один. Направление держите на гору, через пару часов я вас найду с изнанки. Не прячьтесь сильно к этому времени, чтобы я вас мог разыскать, — дав Сашам инструкции, Женька двинул стопы в сторону реки и, отойдя в сторону с полкилометра, тоже повернул к горе. Таким образом, он надеялся отловить хоть кого-то из аборигенов и прояснить ситуацию с Лешим.

Идти под сводами крон больших деревьев было не трудно. Нужно было только вовремя обходить заросли кустарников да заболоченные участки, иногда встречавшиеся по дороге. Он внимательно следил по сторонам. Где-то слева оставалась река, но приближаться к ее берегам он не решался, так как пойменных лугов он с изнанки не заметил, а идти по зарослям ивняка у самого берега ему не хотелось. С другой стороны, недалеко от берега было больше шансов найти какое-нибудь жилье.

Его надежды оправдались, и он нашел, правда, не совсем то, что думал. Его опять подвела беспечность. Он как раз, фальшиво насвистывая неизвестно какой мотивчик, рассматривал зверушку, мелькнувшую в кроне большого дерева, как мимо его носа что-то тихонько вжикнуло и смачно воткнулось в ствол недалеко от его уха. Женька перепугано замер и скосил глаза на стрелу, прочно увязшую в коре сосны.

"Исчезнуть на изнанку?" — мелькнула запоздалая мысль. "Уже поздно! Если бы хотели, то уже убили бы!" — сам собой пришел прагматичный ответ. Женька как бы невзначай наклонил голову, подставляя под возможный удар шапку, подшитую «Дюпонтовским» кевларом. Хорошо, что он озаботился об этих замаскированных касках для ребят — в таком вот случае могут обойтись только шишкой.

По-видимому, его не собирались нашпиговывать стрелами, так как события никуда не развивались. Женька не отводя глаз от воткнувшейся в ствол стрелы, решил подшутить и тихонько произнес: «эс-те-су-ла-уту». Затем сделал шаг вбок, в сторону ствола и преспокойно скрылся в нем, выйдя с другой стороны дерева. Он замер, весь превратившись в зрение и слух. Слева уже на значительном расстоянии хрустнула ветка. Женька вздохнул: "Без изнанки не обойтись!", и провалился туда.

Быстро пронесшись сквозь прозрачный лес, он увидел, удирающего с места встречи, плоховато одетого мужчину с луком, длинным ножом и колчаном, полным стрел.

Женька не без позерства, залетел вперед, удобно устроился, нога на ногу, на упавшем стволе и проявился в реале, когда бедолага подбегал к нему.

— Куда спешим, добрый человек? — он попытался изобразить благодушную улыбку, не желая получить стрелу между глаз от перепуганного стрелка.

Не зря он улыбался. Мужичок, с ходу притормозив голыми пятками, вытаращил глаза и схватился за колчан со стрелами. Женька, стоически продолжая улыбаться, помахал пальцем из стороны в сторону:

— А вот этого не надо! Я же в Вас, милейший, ничем не пулял! Так зачем этим заниматься? Давайте, лучше мирно побеседуем!

— О чем?! — сумел выдавить из себя слово перепуганный мужик, осторожно отодвинув от колчана руку.

— Ну, о погоде, к примеру. Чем не разговор?! — продолжал изображать из себя беззаботного туриста Женька, сорвав травинку и разжевав стебелек который должен был быть сладкий, но почему-то оказался горьким. Так что сцена не удалась, и Женька сморщился, отчаянно отплевываясь. — Ну что за гадость тут у вас растет?

Странно, но Женька добился отличного результата совершенно противоположным трюком, чем планировал — мужик, увидев слабость волшебного мистификатора, вдруг радостно заржал, выставив вперед палец:

— Вот умник! Горькуху есть сырой! Ой, не могу!

— Ну, милейший, — наконец отплевавшись, обиженно сказал неудавшийся артист. — И на старуху бывает проруха. Я не из ваших краев, так что горькуха или сладкуха — откуда мне знать?

— На какую старуху? — непонимающе зацепился за слово остатками мысли простоватый дядька.