Они пошли в ночь и метель, не зная сами куда. На самом деле, дойти до какой-нибудь деревни у них были неплохие шансы. Ребята выросли, привычные к холодным зимам и могли пройти, даже сейчас, голодные и замерзшие не одну милю, если бы не досадная случайность…

Саша идущий впереди и тянущий за собой Шурочку, вдруг услышал ее вскрик и почувствовал, как ее рука выскользнула, оставив в его ладони вязанную рукавичку.

Резко обернувшись, он увидел, как девушка сидит на обочине, схватившись на щиколотку.

— Что случилось?! — подскочил он к ней и взялся за ногу в невысоком сапожке.

— Ой! Ничего, — всхлипнув, произнесла девушка. — Я, кажется, ногу подвернула.

Тут ледяная колдобина под ногу попалась. Сейчас, уже проходит, я встану…

Но встать ей удалось только на одну ногу. Она виновато, мерцая в темноте блестящими от слез и снега глазами, смотрела на Сашу.

— Что же я наделала? Как мы пойдем дальше? — в голосе Шуры свозило отчаяние.

— Ничего! — Саша попытался придать уверенности голосу, чтобы поддержать девушку.

— Я понесу тебя, сколько смогу, а ты за это время отдохнешь и согреешься.

Глядишь, и нога успокоится, и мы пойдем дальше, как и шли.

Он подхватил на руки свою любимую и мужественно отправился вперед. Через десяток минут Шура попросила его остановится, но он продолжил идти. Тогда она выпрямилась и вывернулась из его, по правде сказать, ослабевших рук.

Приземлившись на одну ногу в снег, она сказала:

— Послушай, у тебя уже стали трястись руки. Ты все рано больше меня не пронесешь.

У меня есть предложение. Беги скорее в деревню и возвращайся с повозкой, а я подожду тебя здесь.

Саша осмотрелся вокруг, прикрываясь от порывов ветра, и спокойно ответил:

— Нет, ты одна замерзнешь! А мне без тебя не жить!

— А с тобой мы наверняка замерзнем оба! — Шура перешла на крик. — Как ты не понимаешь, у тебя есть шанс остаться в живых!

— Нет, без тебя — нет.

— Ты!.. Как ты не понимаешь! Я так хочу! Я хочу, чтобы ты жил! Разве ты не обещал выполнять все мои просьбы?! — девушка, в отчаянии колотила его кулачками в грудь.

— Да, обещал. Но такая просьба бессмысленна. Это будет не жизнь — я никогда не прощу себе такого поступка и никогда не буду счастлив без тебя. Зачем тогда, спрашивается, жить?

Шура порывисто обняла непослушного любимого и долго рыдала, прижавшись к его груди. Потом подняла к нему лицо и попросила:

— Поцелуй меня… — и они слились в долгом прощальном поцелуе. Смирившись, несостоявшаяся невеста медленно шептала. — Надо принять это, как судьбу… Ты знаешь, все равно, мне лучше умереть в объятиях любимого, чем жить с ненавистным человеком… Спасибо тебе, милый, что повстречался на моем пути. Пусть он был недолог, но в нем была наша любовь… Прости, мне трудно говорить и я уже не чувствую ног… и хочется спать…

Саша молчал и плакал, пытаясь прикрыть от студеного ветра хрупкое тело девушки.

Чувствуя, что ноги не слушаются его, парень негнущимися пальцами расстегнул пальто, обернул полой облокотившуюся на него Шурочку и привалился на высокий снежный отвал на обочине, прошептав:

— Любимая. Прости меня за то, что я убиваю тебя своим растяпством. Ты мой ангел, и я виноват перед тобой во всем.

— Нет, ты не понимаешь, — с трудом, почти не слышно, ответила Шура. — Мы только уснем и снова встретимся, и снова будем вместе и счастливы! Вот увидишь! До встречи, мой милый, — и она окончательно закрыла глаза.

— Спи мой ангел, я иду вслед за тобой! — прошептал Саша, чувствуя, что и сам начинает засыпать, не ощущая больше холода…

…Шурочка попыталась разбудить Сашу. Он спал, не отзываясь на ее усилия. Вокруг была полная темнота. Но что-то было не так. Она была не в состоянии даже чуть-чуть сдвинуть его с места. Потом она поняла, что ей совсем не холодно и ее подвернутая нога больше не болит. Девушка вгляделась под ноги и поняла, что свободно двигается в снегу, ничего не ощущая. Потом она обошла Сашу и с ужасом увидела в его объятиях себя с мерцающим в темноте ночи, белым, как полотно, лицом. Она еще заметила умиротворенную улыбку на «своем» лице и видимость поплыла перед взором. Черное небо свернулось в большую длинную трубу с маленьким белым пятнышком снега в ее конце, которое стало приближаться и становиться ярче и теплей. Вылетев в это открывшееся окно, она оказалась перед двумя людьми в белых одеждах с большими белоснежными крыльями за спинами, от которых шла теплая волна любви и понимания.

— Я умерла? — спросила Шура, уже зная ответ.

— Ты знаешь, — ответил спокойно один из ангелов и ласково улыбнулся. — Мы ангелы-спасители.

— Я на небесах?

— Да, это первый круг небес, а мы встречаем вас с великой радостью.

— А как же Саша?

— Он идет следом. Ты можешь подождать его здесь, а можешь встретить его там, у тела.

— Да, я пойду к нему. Он все-таки умудрился отдать жизнь за меня.

— Хоть ты и не Родина, — улыбнулся ангел. — Иди, но не задерживайся надолго.