— Я подумала, что-то случилось, — ответила Чандрис, входя в комнату и чувствуя себя несколько неловко. — Мы должны были стартовать в шесть часов, если не ошибаюсь?

— В шесть часов мы должны покинуть Сераф. — Орнина кивнула. — Но мы ведь не можем стартовать с ремонтной площадки.

— Нет, конечно, — согласилась Чандрис, раздосадованная тем, что не сообразила сама. — Просто я решила, что мы должны освободить площадку около шести.

Орнина покачала головой и вновь повернулась к лежащему перед ней оборудованию.

— Никаких «около», — сказала она, поднимая со стола крохотный блок и внимательно присматриваясь к нему. — После того как диспетчерская Шикари назначила тебе стартовый интервал, ты должен быть на взлетной полосе точно в срок, и ни минутой позже. Иначе тебя переведут в конец очереди, и, может быть, тебе вообще не удастся стартовать в этот день. Хм-м-м… — Орнина вновь покачала головой и протянула блок девушке. — Будь любезна, подскажи, какой номер указан на этом стритраме.

— Э-э-э… — Чандрис, нахмурившись, пригляделась к выцветшей серой табличке, гадая, обязана ли она знать, что такое стритрам. — Кажется, CR57743. Или, может быть, CR57748 — последняя цифра смазана.

— Это 48. — Орнина кивнула, забирая у нее блок. — Я сомневалась насчет 77. Спасибо.

— Не за что. — Чандрис обвела взглядом остальные схемы. — Откуда все это?

— Это высокочувствительный пробник «Сенамек», — объяснила Орнина. — Запасной комплект. Хорошо, что он у нас есть, иначе не миновать беды. Полагаю, тебе еще не доводилось работать на таком?

— Боюсь, нет, — сказала Чандрис, заставляя себя говорить небрежным тоном. В файлах «Хирруса» о пробнике «Сенамек» даже не упоминалось. Чандрис с опозданием поняла, что материалы библиотеки лайнера отнюдь не так исчерпывающи, как она полагала. — А где господин Девис? — спросила она, уводя разговор в сторону.

— Зови его Хананом, — с мягким упреком произнесла женщина. — А меня — Орниной. На корабле-охотнике не место для формальностей. К тому же обращение по фамилии заставляет нас чувствовать себя намного старше, чем хотелось бы.

— Извините, — пробормотала девушка.

— Все в порядке. А в ответ на твой вопрос скажу: он до сих пор в постели. И, надеюсь, еще спит — ему предстоит управлять стартом, а это работа для хорошо отдохнувшего человека. — Орнина подняла глаза на Чандрис. — Между прочим, вчера ты легла слишком поздно.

— Я пыталась прочесть все руководства по обслуживанию, — ответила Чандрис. — В устройстве «Газели» очень много непривычных для меня особенностей.

— Конструкция кораблей-охотников уникальна, — согласилась Орнина. — Иначе и быть не может. Отправившись к Ангелмассе на обычном судне, все те, кто находится внутри, превратились бы в головешки. Электромагнитное излучение, потоки частиц, скручивающиеся магнитные поля — но ты, конечно, знаешь об этом.

— Разумеется, — пробормотала Чандрис, чувствуя, как по ее спине разливается холодок. Так уж получилось, что за все время занятий она ни разу не столкнулась с информацией о самой Ангелмассе. Если она действительно так опасна, как утверждала Орнина, необходимо быстрее заполнить этот пробел. — Что ж, если я вам не нужна, пожалуй, позавтракаю, — сказала Чандрис, шагнув к люку.

— Иди, — ответила Орнина. — Но когда закончишь, возвращайся. Мне потребуется твоя помощь. Я хочу собрать схему еще до того, как проснется Ханан.

Чандрис стиснула зубы.

— Непременно, — сказала она. — Я скоро приду.

«Ты столько времени потратила на учебу, и все впустую», — упрекала себя Чандрис, возвращаясь по извилистым коридором. Впрочем, это лишь сердило ее, но не пугало. Девисы занимались добычей ангелов уже одиннадцать лет. Они знали, что делали.

Какую бы угрозу ни представляла собой Ангелмасса, Чандрис была уверена, что выдержит. Один-единственный рейс — все, что ей нужно.

Скорее из любопытства, чем по какой-либо иной причине, Чандрис следила за хронометром в рубке; ровно в две секунды седьмого «Газель» отправилась в полет.

Ее ощущения при этом были очень похожи на те, что ей довелось пережить при старте челнока «Хирруса» с Ахары: чувство плавного движения по массивной бетонной дорожке, взлет и мерный рев двигателей.

Но тогда она сидела в пассажирском салоне, где не было мониторов и дисплеев, где она не могла слушать переговоры пилотов с диспетчерами… и ей стало ясно, что запуск космического корабля куда более занятная штука, чем ей представлялось.

Во-первых, звук двигателей не был однородным гулом. Это было сплетение нескольких голосов разных турбин, и только общий их хор оставался неизменным. Небо оказалось отнюдь не пустым; вокруг сновали сотни кораблей, порой проносясь пугающе близко.

— Мы занимаем место на стартовой тарелке, — сказала Орнина. — Если хочешь посмотреть, ее можно увидеть на мониторе нижней видеокамеры.

Чандрис повернулась к дисплею камеры, установленной под днищем корабля. «Газель» продолжала мчаться над городом, и на экране возникло сооружение, о котором, по всей вероятности, говорила Орнина. Хрупкое на вид, оно действительно было похоже на гигантскую обеденную тарелку… и, казалось, вот-вот было готово взорваться.