Его мучили угрызения вины, и казалось, что этот упрек исходит от отвергнутого ангела.

— …А это ваш кабинет, — сказал молодой клерк. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Форсайта.

— Вижу. — Форсайт кивнул, вытягивая шею и заглядывая внутрь. Как и все прочие помещения комплекса — приемная, главный рабочий зал с рядами столов и окружавшими его личных комнат служащих, — кабинет был полностью меблирован и оснащен техникой; оставалось лишь доставить сюда свои вещи и несколько коробок с записями. — Моя коммуникационная система в порядке? — спросил он клерка.

— Да, сэр, ее подключили еще вчера вечером, — ответил тот. — Полный доступ к компьютерам и архивам.

— Отлично. — Форсайт оглянулся на Роньона и Пирбазари, стоявших в нескольких шагах позади. Уловив выражение лица Роньона, он еще раз посмотрел на него… — На сегодня все, — сказал он клерку. — Благодарю вас.

— Не за что, Верховный Сенатор, — сказал клерк. — Если вам что-нибудь потребуется, я к вашим услугам. — Склонив голову в точно выверенном почтительном поклоне, он пересек главный рабочий зал и ушел.

Форсайт поймал взгляд Пирбазари.

— Войдите в систему, Зар, — распорядился он. — Получите последние сведения, прибывшие скиттером с Лорелеи, и быстро рассортируйте их. Я хочу выяснить, что там происходит.

— Слушаюсь, сэр. — Пирбазари с военной четкостью развернулся кругом и отправился в свою комнату.

Форсайт посмотрел на Роньона, вскинув бровь.

«Входи, — знаком велел он ему. — Мне нужно поговорить с тобой».

Жестом пригласив Роньона в свой новый кабинет, он закрыл за собой дверь и усадил помощника в кресло, обращенное к столу. Гигант опустился в него и замер в такой позе, словно был готов провалиться сквозь подушки.

Форсайт обошел стол и уселся.

«Я лишь хотел сказать тебе, что ты отлично справился сегодня утром».

«Спасибо», — отозвался Роньон, но ни в его глазах, ни в движениях пальцев не чувствовалось воодушевления.

«Ты чем-то расстроен, — заметил Форсайт. — Не хочешь рассказать, чем именно?»

Роньон опустил глаза к полу.

«Я совершил дурной поступок», — медленными жестами показал он, избегая смотреть на Форсайта.

«Ни в коем случае, — возразил Форсайт, чуть наклонившись над столом, чтобы помощник мог уловить движения его пальцев боковым зрением. — Что в нем плохого?»

Роньон вновь вскинул глаза; на его лице отразились боль и неуверенность.

«Я почувствовал себя так, как будто лгу».

Форсайт выпятил губы.

«Мы уже говорили об этом, — напомнил он. — Нам преподнесли очень необычный, бесценный подарок, и наш долг — сберечь его. Понимаешь?»

Роньон опять уронил голову.

«Кажется, да».

«Коли так, — продолжал Форсайт, — разве можно найти лучший способ сохранить ангела, чем спрятать его от людей, которые захотят его украсть?»

Роньон пожал плечами; ссутуленной позой он напомнил Форсайту черепаху, которая втягивает голову в панцирь.

«Не знаю, — ответил он наконец. — Я знаю только, что это было похоже на обман».

«Понимаю, — попытался успокоить его Форсайт. — Но вспомни все то, о чем я тебе говорил. Тогда ты поймешь, что это лучший способ сберечь ангела».

«Хорошо. — Роньон потер кончик носа. — Хорошо. Думаю, сейчас пора отдать его вам».

Он нащупал в кармане подвеску с ангелом и начал ее вынимать.

«Оставь его там, где сидишь, — быстро зажестикулировал Форсайт. — Под подушкой кресла он будет в сохранности».

Роньон изумленно посмотрел на него.

«Вряд ли вор станет искать там такую ценность, как ангел», — добавил Форсайт.

«Не знаю», — ответил Роньон. В его глазах по-прежнему было удивление. Однако он послушно сунул подвеску под подушку и несколько раз подтолкнул цепочку пальцем, пока та полностью не исчезла из виду.

«Спасибо, — жестом поблагодарил Форсайт. — И тем не менее что-то продолжает тебя беспокоить».

Плечи Роньона вновь обвисли.

«Люди подумают, что я неуклюжий», — признался он.

Форсайт сдержал улыбку. В этом был весь Роньон — его бесхитростное, прямое, чуждое расчетливости сознание воспринимало только поверхностные проявления взаимоотношений людей. Он был не в силах уразуметь — даже если бы Форсайт попытался объяснить, что особенности его характера зачастую дают ему поистине неоценимое тактическое преимущество.

«Быть может, кто-то и подумает так, — согласился он. — Но только не те люди, мнение которых действительно что-то значит. Например, Пирбазари решит, что ты попросту перенервничал. Такие люди, как он, знают, что в жизни случается всякое. А остальные очень скоро забудут о том, что случилось. Поверь мне».