Чандрис свирепо смотрела на Ханана, пытаясь вызвать в себе ненависть к нему. Но под рукавами его рубашки поблескивали тяги корсажа…

Она перевела взгляд на Орнину. Может быть, ей удастся возненавидеть хотя бы ее?

— Хотите знать, почему я считаю вас дураками? Правда, хотите? Так я скажу. Вы оставили меня одну. Здесь, на корабле. Одну.

— Мы доверяем тебе, — негромко произнесла Орнина.

— И совершенно зря! — вспылила Чандрис. — Какие же вы глупцы! Вы ведь знаете, что я — воровка! — Она наклонилась и подняла с пола контейнер с ангелом. — Смотрите! — велела она, швыряя контейнер на стол. — Видите? Это ваш проклятый дурацкий ангел — вот что это такое!

— Вижу, — ответила Орнина. — Я вижу и то, что он по-прежнему здесь.

— В этом нет вашей заслуги, — отрезала Чандрис. — Вы оставили ангела в таком месте, куда любой воришка заглянул бы в первую очередь. Вы даже сигнализацию не поставили! Проклятие! Да ведь я прошла с ним половину пути до конторы Габриэля!

Орнина кивнула.

— А потом принесла обратно.

— Только чтобы высказать все, что о вас думаю, прежде чем уйти! — Чандрис поднялась на ноги; у нее закружилась голова, и она схватилась за стол. — Оставьте меня в покое! — крикнула она, отшатываясь от протянутой руки Ханана. — Мне не нужна ваша помощь! И ничья! — Она двинулась вокруг стола, выругавшись, когда ее колено наткнулось на угол кресла.

— Куда ты? — спросила Орнина.

— А как вы думаете? — парировала Чандрис. — Спасибо за все. И не трудитесь снабжать меня рекомендательными письмами.

Орнина чуть заметно приподняла брови.

— Я вижу, ты не в том настроении, чтобы обращать внимание на подобные мелочи, но в соответствии с правилами, принятыми в реальном мире, человек должен уведомить о своем желании уволиться по крайней мере за неделю.

— Смешная женщина. — Чандрис фыркнула. — Предоставьте шутить Ханану. У него это получается лучше.

— Я не шучу. — Орнина переместилась вбок, преграждая девушке путь. — Если ты действительно хочешь уйти, тебя никто не станет удерживать. Но я хочу сначала услышать это от тебя.

Чандрис удивленно воззрилась на нее. О чем идет речь?

— Вы, ребята, совсем с ума сошли? Я только что пыталась украсть вашего ангела.

— Но не украла, — заметила Орнина. — И это весьма существенно.

— Ничего подобного! — заспорила Чандрис. — Может быть, я попросту поняла, что не смогу его продать. В следующий раз я буду умнее и возьму что-нибудь другое. Я — воровка, будь все оно проклято!

— Нет, — послышался из-за ее спины голос Ханана. — Ты — кошка.

Чандрис рывком повернулась, вновь едва не потеряв равновесие.

— Чего?

— Ты — кошка, — повторил Ханан. — Ты когда-нибудь видела, как кошка убивает мышь? Я имею в виду домашняя кошка, не дикая.

Чандрис хмуро смотрела на него; столь неожиданный поворот умерил ее гнев. Вероятно, это была прелюдия к очередной шуточке, а у нее не было ни малейшего желания выслушивать шуточки Ханана. Но он казался вполне серьезным…

— Как-то раз кошка поймала на моих глазах маленькую крысу, — сказала она. — У нас в Баррио почти не было мышей, одни крысы.

Ханан кивнул.

— Итак, она ее убила. И что потом? Съела?

Чандрис пришлось напрячь память.

— Нет. Она выследила и убила ее, а потом бросила и ушла.

— Потому что была не слишком голодна, — сказал Ханан. — Кошки всегда так поступают. Голодная кошка ищет добычу, преследует ее, убивает и съедает. Если кошка не очень голодна, она только выслеживает и ловит, иногда убивает. Если кошка совсем не хочет есть, то только выслеживает и ловит, а потом отпускает, не причинив жертве ни малейшего вреда.

Чандрис смерила Ханана взглядом. Даже после трех с половиной бутылочек настойки, плескавшейся в животе, ей было совершенно ясно, к чему он клонит.

— Вы думаете, именно поэтому я принесла ангела обратно?

Ханан пожал плечами.

— Это мудрая уловка природы, — продолжал он, будто не слыша слов девушки. — Поиск и выслеживание отнимают много времени. Если кошка, начиная охоту, не очень хочет есть, к тому времени, когда она проголодается, она скорее всего поймает себе что-нибудь на обед.

Чандрис стиснула зубы, чувствуя, как ее решимость исчезает без следа.

— Я не кошка.

— Нет, не кошка, — мягко заговорила Орнина. — Ты маленькая девочка. И, насколько я ногу судить, ты часто и подолгу голодала.

Взгляд Чандрис затуманился. Она судорожно стиснула горло, борясь со слезами. Она не заплачет. Что бы ни случилось, она не заплачет.

— Я не могу остаться с вами, — охрипшим голосом произнесла она. — Меня ищет один человек. Ненормальный. И чем дальше, тем больше он сходит с ума. Если он найдет меня здесь, то убьет нас всех.