Эдуард, уставший от заточения не меньше, чем его вспыльчивая дочь, ответил врачу гневным взглядом, и голос его зазвенел.

— Отлично, — сказал он, — я вернусь сейчас в свои апартаменты. Но в течение часа жду вас с известием, что мне можно с ними переговорить. Для вас лучше, если к этому времени все будет готово. Удачи, лекарь.

Алехандро, хоть и испугавшись королевского гнева, отбросил лишние мысли и вернулся к воротам. Слишком многое ему предстояло сделать, чтобы позволить себе всерьез огорчаться из-за недовольства его величества. «Через час, — подумал он. — Слишком мало». Бегом он ринулся к воротам и выглянул через окошко. Рид и Мэттьюз стояли перед решеткой, похожие в своих масках, подобных клювам, на гигантских птиц. Алехандро велел снять маски, оба повиновались и отбросили их в сторону. Одна маска упала рядом с низкой оградой вокруг коновязи. Жеребец Мэттьюза, молодой и любопытный, потянулся, обнюхал и попробовал на вкус. Вкус ему, очевидно не понравился, так что он, отбросив находку, повернулся к соседу и игриво ткнулся мордой ему в бок.

Алехандро, занятый приготовлениями, не обратил на это внимания. Тем же флагштоком, которым отметил безопасную зону, он подцепил два балахона с клобуками из грубого полотна и велел одеться и прикрыть голову.

Оба, и солдат, и портной, выглядели нелепо и дико. Если бы не серьезность происходящего, можно было бы подумать, что здесь устроили цирковое представление или же совершают какой-то древний языческий обряд. Мэттьюз вошел в ворота и зашагал к часовне уверенно, твердым шагом, а портной откровенно боялся и пугливо оглядывался на толпу. В прежние его визиты в Виндзор ему оказывали куда более радушный и подобающий его чину прием, и ему явно было неловко предстать перед своей покровительницей в столь неприглядном виде.

Изабелла же, осмелевшая после ухода родителей, при виде портного запрыгала и захлопала в ладоши, будто ребенок.

— Приветствую вас, месье Рид. Отличная работа, Мэттьюз! Я велю вас обоих хорошо наградить за храбрость!

От возгласа Изабеллы толпа ожила и зашумела, и в сгущавшихся сумерках в воздух полетели веселые крики, будто приветствовали вернувшегося героя и спасенного им заложника. Мэттьюз моментально расцвел и шел, помахивая в знак признательности рукой и раскланиваясь, как придворный. Гордо он вошел в часовню, исчезнув из вида толпы, и следом за ним туда юркнул смятенный, испуганный портной.

Толпа зевак быстро рассеялась, но Алехандро еще задержался, чтобы переговорить с прибывшими. Он встал подальше от заколоченного окна и крикнул:

— Поздравляю с выполнением задания и благополучным возвращением, Мэттьюз. Для вас там приготовлена чистая одежда, а в шкафу запас эля и хлеба. Я постарался предусмотреть все, что вам может понадобиться, чтобы вы не чувствовали никаких неудобств в вашем вынужденном заточении.

Несмотря на то что ему предстояло две недели просидеть взаперти с надменным с виду портным, Мэттьюз был в отличном расположении духа.

— Вы только забыли привести хорошенькую девицу, — весело пошутил он.

— Ах да, конечно, какой же я болван, — тем же тоном подхватил Алехандро, радуясь его хорошему настроению. — Но уж придется вам довольствоваться обществом месье Рида.

Хохотнув, Мэттьюз оглянулся на портного, который, еще не придя в себя после столь резкой перемены, сидел на своей постели, уставившись взглядом в пол.

— Разве что немного погодя, — откликнулся солдат. — Пока что он еще не обвыкся в нашем новом доме. Да и сам я после такой-то скачки, с рассвета до заката, пожалуй, тоже скоро улягусь на свое роскошное ложе, — он показал рукой на соломенный тюфяк, — но, к сожалению, в одиночестве.

— Я вынужден просить вас немного подождать с отдыхом, поскольку с вами желал побеседовать его величество король.

Мэттьюз пожал плечами:

— Наверное, уж сколько-то еще продержусь, но вот мастер Рид сегодня явно не годится в собеседники.

Не успели они договорить, как появился король. Ему не терпелось узнать, что происходит за стенами замка, однако новости, которые привез Мэттьюз, были нерадостными.

— Дома пустые, — рассказывал Мэттьюз. — Поля неубранные, зерно гниет, сир. Но работать, похоже, некому, людей почти не осталось. Все вымерли, сир.

Потом Мэттьюз поведал королю о том, что увидел, пока ждал портного, собиравшего свои ткани и инструменты.

— Там рядом есть поле, где, говорят, похоронены сотни погибших. Вид там и в самом деле такой, будто его только что перепахали, столько там новых могил. А в аббатстве осталось всего два священника, и некому хоронить. Мертвые отправляются к Создателю без покаяния и без мессы, потому что некому к ним теперь приходить, а те, что еще живы, боясь заразиться, сидят по домам.

Алехандро стоял поодаль, слушая их разговор. Чем больше рассказывал солдат, тем суровее и печальней становилось лицо короля, начинавшего понимать размах бедствия, постигшего всех, кто не укрылся за стенами Виндзорского замка. Эдуард молчал, ибо ему нечего было сказать в ответ.

Мэттьюз вежливо помолчал несколько минут, не желая прерывать раздумий монарха. Не дождавшись ответа, он снова попросил позволения говорить. Король рассеянно кивнул.

— Ваше величество, — сказал солдат, — воистину наступил конец свет, как и было предсказано.

Принцесса Изабелла смогла продержаться до самого следующего утра. Проснувшись в сторожке недалеко от часовни, Алехандро тяжело вздохнул, когда солдат, поднявший его с постели, сказал, что принцесса ждет его во дворе.