— Она стала счастливой, Таня. Поэтому я относилась к этому спокойно. В ее лице появился свет, она стала мягче… Да не в деньгах ведь счастье! Я все ждала, когда она меня с ним познакомит. И ведь собиралась! Они даже обещали пожениться, но… Опять появилась Вика.

Вика появилась в тот момент, когда Света уже почти решилась познакомить своего избранника с матерью. Она влетела в квартиру, и первыми словами, которые она произнесла, было:

— Я нашла крутую фирму, Светка! И мы сами сможем там стать крутыми!

Так в один миг все изменилось. О своем возлюбленном Света больше не говорила. Она исчезала на несколько дней, утверждая, что у нее такая работа. Несколько раз Тамара видела ее с парнем — очень красивым, но Света их не знакомила. На вопрос о том, тот ли это человек, Света говорила:

— Какая разница…

Ее глаза потухли. Тамара уже потеряла всякую надежду, и вдруг случилось чудо.

Света изменилась опять. Сначала Тамара боялась этому поверить. Но Света стала чаще бывать дома, приносила деньги и подолгу сидела, мечтательно глядя в окно.

— Так было до прошлой недели. А на прошлой неделе ей позвонили, она ненадолго ушла и вернулась в полном шоке. Она бегала туда-сюда по комнате и была близка к истерике. На все мои вопросы только мотала головой и плакала. А потом начала прятаться… От кого? Если бы я знала, от кого она прячется, Таня!

В глазах Тамары стояли слезы.

— Тамара, помните, сначала вы говорили, что Свету выкинули из фирмы?

— Выкинули, — кивнула она. — Потому что неделю назад Света об этом сама обмолвилась. Мол, я больше у них не работаю. И денег у нас, мамочка, с тобой не будет. Поэтому я и решила, что ее выгнали…

— Хорошо.

Я задумалась. Интересно получается — или Янкин мне врет, или Света врала матери.

— Я постараюсь найти того, от кого она убегает, — тихо проговорила я. — Только сначала помогите мне встретиться с Викой Зелинской. Мне кажется, она должна что-то знать об этой истории…

— Таня, — осторожно спросила Тамара, — а можно все-таки поинтересоваться, почему вы занимаетесь Светой? Она действительно что-то натворила?

— Пока не знаю, — развела я руками. — Надеюсь, что с ней все-таки все в порядке. А нужна она мне, как… как свидетель.

Надо же, я начала принимать посильное участие в этом всеобщем празднике вранья!

Вика оказалась последовательной. А именно — сослалась на то, что сегодня никак не может, но вот завтра будет к моим услугам. Что у них у всех за манера назначать мне встречу на следующий день?

Ладно, я смирилась со своей судьбой, искренне надеясь, что мое смирение будет вознаграждено.

Сначала я зашла в редакцию газеты частных объявлений и протянула девушке в окошечке листок, содержавший следующий шедевр изящной словесности:

«Найден дамский органайзер, с вензелем Sh». Далее следовал телефон моей знакомой Ритки Шатохиной, поскольку я не была уверена, что владелица данной прелестной штуки не осведомлена о роде моих занятий и тем более не причастна к странным событиям. Пусть разговаривает с Риткой. Ее я обо всем предупредила, попросила сразу же после назначения встречи позвонить мне и сообщить, куда я должна появиться, дабы обрадовать безутешную владелицу находкой.

Девушка мое объявление приняла, покрутила и вымолвила:

— Опять?

— Что — опять? — спросила я.

— Опять пропал этот дурацкий органайзер…

— А вы откуда знаете? Его искали?

— Нет, — передернула она плечом. — Просто совсем недавно одна девушка давала такое же объявление. Я запомнила из-за вензеля. И потом — я первый раз слышу о дамских органайзерах. У нас все больше мужские…

— Подождите, — замерев, попросила я. — А вы не помните ту девушку, которая давала это объявление?

— Конечно, помню. Она была очень красивая. Как с обложки.

Далее мне полностью привели словесный и достаточно точный портрет Светы Точилиной!

— Вот чудеса! — пробормотала я, выходя из редакции. — Что же у меня за такое сокровище хранится?

Мельников был у себя.

— Слушай, Танечка, — сказал он мне сразу, как только я появилась на пороге его кабинета. — Тебе не кажется, что это лето будет таким же жарким, как и предыдущее?

Он так на меня смотрел, что я поняла — он ждет, что я его разуверю. Надеется на это, бедняга!