Татьяна Анатольевна снова начала кивать, тихонько повторяя про себя: «Да-да».

— Тетя Таня, эта девушка — детектив, — вступила в разговор Марина. — Ее зовут так же, как вас, Татьяна. Она очень ищет того, кто убил Алену. Я уже рассказала ей все, что мне было известно, думаю, теперь вам нужно сделать то же самое. Ведь больше нет смысла ничего скрывать, правда? Наоборот, лучше рассказать все-все, может быть, тогда убийцу скорее найдут.

— Не знаю, — безжизненным голосом отозвалась Татьяна Анатольевна. — Уже и не знаю, кому верить. За все это время научилась жить, никому не доверяя и ни с кем не советуясь, ни с кем не делясь. Все скрывать привыкла.

— А что скрывать? — пожала плечами Марина. — Вы что, знали, что она замуж вышла?

— Знала, — кивнула женщина. — Только Алена опять просила никому не говорить. Никому! Я же говорю, что привыкла все скрывать. Не знаю уж, правильно ли она делала, что так пряталась да маскировалась, не знаю… Ничего уже не знаю.

— Откуда вы узнали, что Алена вышла замуж? — спросила я.

— Мне сестра письмо прислала полгода назад, — ровно ответила Татьяна Анатольевна. — Она в Тарасове живет. Написала, что муж Алены — хороший человек, с достатком. Сама, мол, она его не видела, но Алена расписала все здорово. Правда, строго-настрого запретила кому-либо говорить. Потому что связалась по глупости да по молодости с одним… — мать укоризненно посмотрела на Марину, и та вспыхнула. — Вместе же вы тогда ходили на танцы, по кафе по всяким! Доходились вот… Ты-то куда смотрела?

— А что я? — стала оправдываться Марина. — Она сама на него запала. Вернее, он сначала, а она уж следом. А я-то ей кто, надзиратель, что ли? — обиделась Марина.

Я поняла, что речь идет о Клименко. Но к личности бандита Тольки еще будет время вернуться, а пока нужно задавать другие вопросы.

— Татьяна Анатольевна, когда вы последний раз общались с сестрой?

— Ой, да это еще три года назад было, — махнула рукой Татьяна Анатольевна. — Раньше часто друг к другу в гости ездили, а сейчас не больно-то наездишься с нашими доходами. Письмо вон прислала, и все.

— Понятно, — кивнула я. — А ваша сестра в курсе того, что происходило вокруг Алены здесь? Она не была удивлена, что вы не приглашены на свадьбу, например? Что вы ни разу не приезжали к дочери?

— Свадьбы не было, сейчас молодые все по-другому решают. А приезжать… Да, наверное, при других обстоятельствах я бы обязательно съездила. Нет, Галина в курсе, ей Алена рассказала в общих чертах.

— Да боялась она! — снова вступила Марина. — Вы же знаете этого дурака.

— Не знаю я ничего, — снова поникла тетя Таня. — Этого дурака уже давно здесь нет. Чего было так скрываться? В конце концов, она замужняя женщина уже была, и муж все-таки, как я поняла, из крутых. Чего было ей бояться? Всю жизнь, что ли, собиралась от Тольки бегать? Вот, добегалась!

— Татьяна Анатольевна, а ведь сначала Алена уехала в Самару, — осторожно начала я, и женщина испуганно посмотрела на меня. — Вам что-нибудь известно об этом?

Мать Алены на некоторое время отвела взгляд, что-то соображая, потом все-таки ответила:

— Насчет Самары мне было известно, что дочка туда поехала, а больше ничего.

— А с кем она туда поехала и зачем? В смысле, как собиралась устраиваться там?

— Не знаю я, как она собиралась там устраиваться. Я того парня не видела, сказать про него ничего не могу — ни плохого, ни хорошего. А Алена тогда как потерянная ходила, у нее только одно было на уме — сбежать от Толяна. Она прямо так вот ходила по квартире и бормотала: «Сбежать от Толяна! Во что бы то ни стало сбежать от Толяна!» Я даже боялась, что она умом тронется.

— Ну а из Самары она давала о себе знать?

— Нет, — вздохнула Татьяна Анатольевна. — Маринке вон звонила, и все. А мне и позвонить нельзя, у меня телефона нету. И что к Галине она приехала, я только из письма узнала. Ахнула даже, когда прочитала, не думала, что она туда помчится. И что ей там, в Тарасове, делать? Почему домой не вернулась?

— Ну как почему, теть Тань! — воскликнула Марина. — Здесь же Толян! Неужели непонятно?

— Неужели этот Толян действительно такой монстр, — с сомнением спросила я, — чтобы из-за него годами скрываться?

— Ой, я уже и сама не знаю, от кого она там скрывалась! — с горечью сказала Татьяна Анатольевна. — Я же говорю: совсем перестала что-либо понимать. А что, и Галина не знает, что ее убили? — внезапно опомнилась она.

— Нет, не знает. Алена и ее адреса никому не сообщала и нигде его не записывала. А мы даже фамилии ее не знаем, может быть, у нее по мужу фамилия.

— Ой, господи! КГБ какое-то устроила! — всплеснула руками Татьяна Анатольевна. — Да адрес-то я вам скажу, только что теперь? Я ей и сама сообщу о смерти Алены, завтра с утра поеду в Тарасов на автобусе. На могилку-то дочкину хоть схожу…

И Татьяна Анатольевна, не сдержавшись, заплакала. После того как Марина вторично напоила ее успокоительным, мать Алены сквозь всхлипывания проговорила:

— И за что мне такое наказание? Я ее такой не воспитывала, не знаю, откуда у нее взялся этот… ну… авантюризм. Все время скрывалась, бегала, все на мужиков каких-то своих надеялась, а потом от них же и бегала. Ни учиться не смогла, ни ребенка не родила! Так, по городам моталась. В десятом классе вон в Москву автостопом поехала. Не знаю, откуда у нее это? А не к добру все. Она и сама уж, по-моему, не понимала, от кого она бегает! — подытожила тетя Таня.