— Я пришла не угрожать, — возразила я, — а объяснить вам, что вероятность посадить вас в тюрьму очень велика.

— Да нет, — улыбнулся Кирилл. — Поймите, наговаривать на себя я не буду. Я все буду отрицать. У меня есть интересы, в том числе и касающиеся Груничева. А вы меня подозреваете, даже обвиняете в убийстве его жены. Да вы просто наезжаете на мой бизнес! Скажите просто, что у вас больше нет версий.

— У меня действительно больше нет версий, — подтвердила я. — Просто потому, что их и не может быть. Я пришла к однозначному выводу и постараюсь его доказать.

— Доказывайте, — пожал плечами Кирилл. — Только ведь я не буду мириться с тем, что какой-то частный детектив, пускай даже и симпатичный, ставит мне палки в колеса.

— Теперь вы мне угрожаете? — улыбнулась я.

— Я адекватно отвечаю, — поправил меня Кирилл. — Вообще вы мне казались более милой девушкой, но… первое впечатление не всегда подтверждается жизнью.

Я уже поняла, что Кирилл, к сожалению, не станет делать чистосердечное признание. В милиции не станет. Но мне нужно было самой знать все подробности этого дела. Тогда потом, поразмыслив, можно будет что-нибудь придумать.

— Послушайте, давайте оставим наше с вами впечатление друг о друге в покое, — сказала я. — Оно не имеет никакого значения. Не хотите признаваться — не надо. Но просто рассказать мне, как все было, вы можете?

— А зачем? — усмехнулся Кирилл.

— Не волнуйтесь, я не пытаюсь вас подловить. У меня нет диктофона, и вы можете это проверить. Так что то, о чем вы мне поведаете, останется между нами. А в милицию мне просто не с чем будет идти.

В качестве доказательства я положила свою сумку на стол, предоставив Кириллу возможность просмотреть ее содержимое.

— Можете проверить также стол, — добавила я. — Здесь тоже нет никакого подслушивающего и записывающего устройства. А что касается Святослава Груничева, то вы должны понимать, что он так и так разорвет с вами все деловые отношения, даже без железных доказательств вашей вины в убийстве его супруги.

— Ну это не факт, — покачал головой Кирилл. — По двум причинам. Во-первых, не он главный во всей системе, люди из Москвы решают, с кем иметь дело, а с кем нет. А во-вторых, он наконец-то узнает о тайной жизни своей жены. Ведь вы должны будете и об этом ему поведать? И в таком случае неизвестно, как он отреагирует. Может, он возненавидит ее даже после смерти и будет благодарен мне, что я избавил его от нее?

Кирилл вел себя достаточно хладнокровно, и, в общем, его аргументы можно было принять. Но у меня были другие задачи.

— Повторяю, я не заставляю вас подписывать чистосердечное признание, — сказала я. — Просто расскажите мне. Причем с тем, что случилось в Тарасове, мне практически все ясно. Стреляли, конечно же, не вы. Тот, кто стрелял, и расскажет. Меня интересует, что произошло в Самаре в прошлом году.

— Вас что, праздное любопытство одолело? По-моему, Груничев не заказывал расследование того, что произошло там.

— Оба события неразрывно связаны, — возразила я.

— А все-таки зачем вам это? — спросил Архипов.

— Для того, чтобы я могла спать относительно спокойно, не ломая голову и не придумывая вариантов, как там все произошло. Например, вы умышленно убили Сукристова или, может быть, это получилось случайно, в процессе, скажем, ссоры. Или, может быть, вы выстрелили, обороняясь? Мне просто интересно это знать.

Кирилл вздохнул, о чем-то подумал и в конце концов пожал плечами:

— Ладно, расскажу. Просто Шурик действительно достал. Все вроде бы поделили, разграничили, нет, нужно ему было лезть на рожон, что называется, захватывать новые рынки. Серьезные люди были его действиями очень недовольны.

— А вы, значит, выполняли волю этих самых серьезных людей?

— Не совсем. Мне он очень мешал в моем бизнесе, прямо как вы сейчас. У меня была тогда маленькая фирма электронных систем безопасности. Шурика я едва знал. И вот он заявляется и говорит — давай присоединяйся к нам, будешь под нами. А я ему, естественно, — с какой стати, у меня своя «крыша» имеется. Тогда он говорит — это все ерунда, потому что скоро будет номер один в городе по охране. Ну, бредовые идеи мирового господства толкает, короче, — усмехнулся Кирилл. — Я, конечно же, отказался и постарался довольно вежливо его послать. Но он не понял. Вернее, понял так, что я его обидел, наехал на него и прочее. Я по своим каналам в администрации прощупал — там Шуриком недовольны и жалеть о нем не станут. Менты вроде есть для прикрытия. Ну, я как-то пришел к нему в гости неожиданно — мириться. Мол, я все понял, давай объединяться, планы есть по расширению. Шурик обрадовался. Классно, говорит, я своих парней пошлю тогда к тебе на учебу по электронике. Меня аж передернуло, когда я представил, что придут его братки с тупыми рожами, будут тыкаться во все и спрашивать.

Я критически оглядела самого Кирилла, который внешне весьма напоминал описанных им братков. Тот поймал мой взгляд и ответил:

— Я давно, уже с девяносто шестого года, ни в каких таких делах участия не принимаю. Чего вы меня с ними сравниваете? Вы просто Шурика не знали! Его все равно кто-нибудь убрал бы. Он был сложно обучаемый и сложно управляемый тип. Такие, как правило, долго не живут.

— Хорошо, а в тот день как дело-то все же было?

— А как ты говоришь, так и было, — усмехнулся Кирилл, вдруг переходя на «ты».