Она вытянула тоненькими пальчиками сигарету, прикурила и, поскольку ни одна из нас никуда не торопилась, заговорила.

— Я обычно курю только тогда, когда нервничаю, — девушка хихикнула и, многозначительно кивнув в сторону стеклянных дверей студии «Лолита», спросила: — А вы, наверное, тоже?

— Что — тоже? — не поняла я.

— Тоже пришли на фотосессию к Марку Яропольскому, а теперь не решаетесь войти?

Да, конечно же, я пришла на фотосессию к Марку Яропольскому. Как же иначе! Вот только подобный поворот событий требовал некоторого уточнения.

— Да, не решаюсь, — промямлила я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— Говорят, Марк Яропольский — настоящий талант. На его фотографиях даже страхолюдина будет выглядеть первой красавицей, — мечтательно закатила глаза девушка.

Я из чисто женской солидарности сделала то же самое и заявила:

— Да, Марк — талант!

— Я как только услышала, что в «Лолите» все желающие могут пройти фотосессию, чтобы потом выбрали десять лучших, с которыми подпишут контракт на работу в модельном бизнесе, сразу поняла, что это шанс, — девушка сделала последнюю затяжку и, бросив окурок на асфальт, наступила на него. — Ладно, я вроде успокоилась — побегу.

И она действительно побежала к дверям студии красоты, а я то ли из все той же женской солидарности, то ли еще по какой причине двинулась следом за ней — правда, не столь грациозно, потому что сменить старые туфли на новые еще не успела.

Уже за порогом студии меня ждали первые трудности, причем материального характера, — оказалось, что услуги Марка Яропольского стоят кругленькую сумму. Так что, скрипя зубами, мне пришлось раскошелиться. Вторая порция трудностей поджидала меня уже непосредственно у дверей, за которой с камерой в руках работал дорогой во всех смыслах этого слова Марк Яропольский. Выражались эти трудности в четырех десятках девушек, желающих стать моделями студии «Лолита». Здесь были блондинки, брюнетки, рыжие — все как одна в мини-юбках и на каблуках. Так что мое появление в старых джинсовых шортах и белом топике внесло некоторый дисбаланс в эту компанию. Я почувствовала себя белой вороной, а несколько недовольных взглядов, брошенных в мою сторону, убедили меня в этом окончательно. Я не подала виду, гордо вздернула нос, достаточно громко хмыкнула, после чего пошатнулась на сломанных каблуках и поспешила сесть в кресло, в котором благополучно провела аж два часа. За это время я узнала много интересного о жизни Марка Яропольского, например, то, что до «Лолиты» он был самым заурядным дизайнером какой-то мебельной фирмы, а потом ему просто улыбнулась удача. Он встретил Дину Бротскую, жену известного предпринимателя, она-то и помогла бедному дизайнеру стать высокооплачиваемым фотографом.

— А я слышала, что Марк недавно расстался с этой Бротской, — сообщила какая-то рыжая особа.

И сразу же перешла к обсуждению вопроса о холостом положении Марка Яропольского.

Честно отсидев два часа в тесном, душном коридорчике, я все-таки переступила порог заветной комнаты, оборудованной для фотосъемок.

Марк Яропольский стоял возле столика и заряжал пленку в аппарат. За его спиной было что-то наподобие импровизированного подиума, остальное пространство было пустым, если не считать кресла возле самой двери.

— Добрый день, милочка, — заговорил Марк, не отрываясь от работы.

Я в нерешительности замерла у порога.

— Хотя, если вдуматься, не такой уж он и добрый, — продолжал рассуждать Яропольский, стоя ко мне спиной. — Ну что, не будем терять времени даром, красавица… — и Марк запнулся, поскольку в этот момент обернулся и взглянул на меня.

Что-то мне подсказывало, что на звание модели студии «Лолита» я не тяну, а ведь могла бы накраситься с утра, одеться поприличней, а самое главное — сменить туфли. Не могу же я всем объяснять, что у меня вчера был неудачный день, пришлось убегать от дачника, вознамерившегося убить меня мотыгой. Я опустила взгляд на туфли и неловко переступила с ноги на ногу. Каблук в этот момент пошатнулся, и мне пришлось долго размахивать руками, чтобы восстановить равновесие.

Марк усмехнулся, но тут, вероятно, вспомнил, что его гонорар впрямую зависит вот от таких особ, как я, и посерьезнел.

— Прошу, — он сделал галантный поклон и жест в сторону импровизированного подиума.

И я решительно зашагала к сцене. С модельным бизнесом я напрямую связана не была, но кое-какой опыт у меня имелся, так что уже после первых пяти снимков Марк перестал отдавать дурацкие наставления типа «Представь, что меня с камерой здесь нет» или «Двигайся свободнее», еще после пяти снимков он перестал хмыкать и сопеть, а потом единственным выражением его эмоций стало уже знакомое мне слово «Прелесть!».

А я то коварно улыбалась, то строила глазки в объектив, то извивалась всем телом, демонстрируя свои богатые данные. В общем, радовала Марка Яропольского как могла, так что, когда пленка закончилась, он был даже раздосадован.

— А вы случайно прежде не участвовали в фотосессиях? — спросил он, когда я спустилась с подиума.

— Случайно нет, — отозвалась я.

У меня были куда более интересные развлечения, и мне уже не терпелось привлечь дорогого фотографа к участию в них.

— Можете не беспокоиться, Танечка, считайте, что вы уже прошли конкурс и зачислены в число моделей нашей студии, — заявил вдруг Марк.

— Послушайте, но мне всего лишь нужно с вами поговорить о Юле Разумовской, — и я показала ему свою лицензию.

С минуту Марк смотрел на меня в оцепенении, потом круто развернулся, подошел к двери, распахнул ее и громко выкрикнул:

— Перерыв на пятнадцать минут.

После чего он закрыл дверь и снова обернулся ко мне:

— Пройдемте в соседнюю комнату. Я действительно устал, мне нужно хоть немного передохнуть, а заодно и обсудим все.

Там Марк шлепнулся в кресло, достал пачку сигарет и закурил. Сделав несколько затяжек, он откинулся назад и закрыл глаза. Я тоже тихонечко присела на край кресла и, не желая Яропольскому мешать, терпеливо молчала и ждала.