Гадание посулило мне также в скором будущем большие деньги. Это можно было истолковать как косвенный намек, что Погорельцева я все же найду и отхвачу солидный гонорар. Или в чемоданчике у него припрятано что-нибудь драгоценное?

Кажется, я излишне поторопилась и не задала своим магическим костям конкретных, точно сформулированных вопросов, вот потому-то и получаю теперь такие туманные советы — про друзей и деньги. Нужно было получше сосредоточиться и не спешить, зная, что вот-вот должен вернуться из вагона-ресторана Костик. А вот уже и он!

Дверь отодвинулась, но в купе заглянул не Костик, а незнакомый мужчина неизвестной национальности — в тюбетейке, одетый в майку с портретом Майкла Джексона и трико «Адидас» с пузырями на коленях.

— Красавица, какой у тебя место? — спросил мужчина на ломаном русском языке.

— Двадцать пятое, — сказала я, посмотрев на номерок, прибитый в изголовье спальной полки.

— Ай-ай-ай, — сказал мужчина. — Нехорошо получается. Давай с тобой поменяемся. У меня тоже место нижний, удобный, тебе еще лучше будет…

— Не хочу, — сказала я и отвернулась.

— Ай-ай-ай, — и не подумал тронуться с места мужчина. — А вот если так?

И он положил передо мной большую шоколадку.

— Не надо. Не люблю сладкого, — соврала я, чтобы назойливый чучмек поскорее отвязался.

— А вот так, — широко улыбнулся человек, копируя с майки оскал Майкла Джексона, и положил передо мной аппетитную палку копченой колбасы. — Я привык на этом месте ездить. Меня тут встречать будут.

— Нет, — покачала я головой, с интересом глядя на дарителя. — Зубы болят.

— Зубы лучше всего вот этим лечить, — сказал неизвестный, доставая откуда-то с ловкостью фокусника бутылку водки «Смирновъ». — Лучше всего помогает от зуба.

Такое ощущение, что у него за спиной был волшебный мешок, в котором было все, что угодно.

— Нет, не уговаривайте, я здесь поеду, — сказала я твердо.

Все же я правильно сделала, что решила вернуться в Тарасов в том же самом вагоне и на том же самом месте, на котором возвращался не так давно Игорь Николаевич Погорельцев. Как чувствовала, что место это не простое. Ну уж если и не золотое, то определенно необычное! Кажется, начинало клевать. Но что именно за рыбка — пока непонятно.

— А если вот так! — сказал незнакомец и положил на кучу подарков еще сотенную бумажку. — Чего скажешь?

— То же самое, — сказала я невозмутимо, отодвигая в сторону приношения.

— Черт бы тебя побрал! Упрямый какой и злой, как гадюка! — закричал человек, забрасывая обратно в пакет свои дары, а потом переключился на неизвестный мне язык, из которого я не поняла ни слова.

Не исключено, что в сердцах он мог бы даже заехать мне палкой колбасы по голове — так разгорячился! Впрочем, я уже была в курсе, как тут обращаются с женщинами, и на всякий случай была наготове.

Но тут в купе вернулся Костик, и незнакомец сразу же ретировался, бормоча под нос какие-то проклятия.

— Ты тоже тут едешь, молодой? — спросил он его в дверях.

— Как видишь, — сказал Костик, ставя передо мной бутылку газированной воды «Буратино». — Тебе чего?

— Да так, ничего, девушка больно хороший, — пробормотал незнакомец, поспешно удаляясь.

— Приставал? — спросил Костик, когда странный тип исчез. — Минеральной воды нет — только это.

— Подкупал, — вздохнула я притворно. — А колбаса-то у него была копченая, хорошая.

— Ты что, есть хочешь? Пойдем в вагон-ресторан, — с готовностью предложил мой кавалер.

— Погоди. Сейчас проводник билеты пойдет проверять, а потом чай принесет. Ты какую-то муть принес, которую я не пью. Эх, жалко, что Ксюшу мою пока в рейс не пустили, вместо нее сегодня парень — она бы все достала. Надо бы с ним тоже переговорить — не помешает.

— Понятно, — кивнул Костик и, помолчав, спросил с надеждой в голосе: — Скажи, у тебя уже есть хоть какая-то зацепка?

— Разумеется, — кивнула я с важным видом, открывая все же бутылку газировки, которая начала издавать приятное шипение. — И не одна.

Я уж не стала пересказывать мальчику советы магических костей — вряд ли он бы меня понял! Подумал бы еще, что я просто над ним смеюсь. Но я видела — мой уверенный вид действовал на сына Погорельцева успокаивающе, а это уже было хорошо. Я ведь помнила, что нервный сынок своего ненормального папаши тоже был способен на самые непредсказуемые поступки.

— Вы куда едете? — спросил проводник, войдя в купе с кожаной папкой с кармашками, в которые он вкладывал билеты. Он тоже был нерусским — с темными, чуть раскосыми загадочными глазами.