Решив не гадать — не тот случай, — я включила телевизор и, вставив кассету в гнездо видеомагнитофона, устроилась в кресле напротив.

Несомненно, это было то самое, от чего так сильно взволновался сегодня Семен Геннадьевич. Снятая в репортажной манере поездка четырех молодых людей на Волгу, закончившаяся убийством одного из них, вполне могла служить уликой. Съемка была не длинной, и я прокрутила ее всю до конца, составила о ней представление в целом, а потом вернулась к наиболее характерным и острым, на мой взгляд, моментам.

Лодочная база. Тарасовский берег. Бликующая на солнце волжская водичка, чайка на фоне одинокого облака, противоположный берег — узкой, зеленой чертой на горизонте. Подъезжающая машина — голубой «Шевроле». Никелированная решетка радиатора почти уперлась в объектив видеокамеры. Веселые люди. Не все.

Это снято не Валентиной, потому что вот она, вслед за Валерием вылезает из салона и со смехом виснет на его шее. Еще одна девица встает из-за руля и делает мне ручкой. Валерий улыбается натянуто, шевелит губами, но слов не слышно, пытается высвободиться. Это ему удается только после поцелуя. Поцеловал он Горелову как клюнул.

Так, посадка в лодку, дальше, несутся по волнам, ветер треплет волосы, стоп! Назад. Вот он, четвертый, за штурвалом. Богомолов? Приятный парень. И мускулистый. Дальше. Камыши какие-то, деревья. Песок. Прибыли. Костер, колбасы, термос, стаканы, бутылки. Валерий, прыгающий на одной ноге по песку — воду из уха вытряхивает после купания. Смех, тост, звон стаканов, повторенный многократно. Дальше. Всеобщее купание. Дальше. Анекдот. Дальше. Купание. Все уже крепко навеселе. Хмурый Валерий. Стоп. Назад.

Я отложила пульт и приготовилась смотреть со всем вниманием, потому что происходящее на экране уже совсем не походило на беззаботный пикничок.

— А это не твое дело, любезный! — тихо и слегка косноязычно произнес хмельной Валерий и покосился вбок, в сторону находящегося за кадром Богомолова.

Изображение дрогнуло, экран заслонила рука оператора.

— Нет, нет! — послышался голос Валентины. — Не по сценарию. Требую переиграть. Немедленно! И Ленка спит. Да вы что!..

Изображение мотнулось вбок, на спящую девицу, ту, что была за рулем «Шевроле», и остановилось на Богомолове как раз в тот момент, когда он ответил:

— Любезный, говоришь? Ладно, согласен на такое звание, — он ухмыльнулся, качнул головой и продолжил напыщенно: — Да будет тебе известно, скорбящий, что там, где я, нет не моих дел. Запомни это!

Назревала ссора, и Валентина усердно ее снимала, переводя камеру с одного на другого.

— Ты, Вовка, много на себя берешь, — в тон ему сказал Валерий, пересыпая песок с ладони на ладонь. — В свои дела я соваться не позволю никому.

— Нет, подсвинок ты все-таки! — возмутился Богомолов. — Ты всю компанию портишь своей угрюмостью, что, не так?

Он обратился к Валентине, но получилось, что искал поддержки у меня — через экран телевизора.

— И было бы отчего страдать, дубина! Ты, что ли, Галку на аборт послал?

Валентина с камерой отодвинулась назад, от греха, наверное, подальше, но не перестала снимать и не издала ни единого звука. Теперь в кадре были оба спорщика разом.

Валерий промолчал, но было видно, как заходили желваки на его лице и сжались кулаки.

— И, значит, не твоя вина, что она преставилась. Как ты простых вещей не понимаешь!

Владимир обнял Валерия за плечи, притянул к себе и ткнулся лбом в его висок.

Валерий, оказавшись в дружеских объятиях, был уже готов сменить гнев на милость, я видела это, но Богомолов спьяну неосторожными словами подлил масла в огонь:

— Да и черт с ней, с этой Шведовой! Ладно бы еще бабенка была стоящая. А то взял ты ее из-под какого-то оборванца. Валерк, да таких, как она, на каждом перекрестке по двадцать штук в минуту пробегает.

Владимир отстранился и совсем уже запанибрата толкнул Валерия ладонью в лоб.

— Да ты ее помыться-то хоть заставил, перед тем как в постель затащить?

— Заткнись, ублюдок! — взревел Валерий и глянул на приятеля разъяренным быком.

— Пош-шел ты! — ответил тот, ерничая, и тогда Валерий наотмашь хлестнул его по лицу тыльной стороной ладони.

— Вы что! — вскрикнула Валентина за кадром, но снимать не перестала, только камера в ее руках дрогнула.

Владимир вскочил на ноги, вытер кровь с подбородка и с остервенением пнул ногой в грудь замешкавшегося Валерия.