Что делать сейчас? «Ехать в больницу к девушке, что же еще!» — подсказал мне внутренний голос. Нет, пожалуй, для такого визита рановато, Ксюша наверняка еще не оправилась от пережитого шока.

«Тогда поеду-ка я навещу Кирю, пока есть время, заодно узнаю, что там за отпечатки нашли в комнате у Полины», — подумала я, набирая номер своего друга.

— Кирьянов слушает, — он произнес эти два слова так, будто я попала в приемную Белого дома.

— Володька, здравствуй, друг любезный!

— А-а-а, Иванова, что надобно?

— Ну почему ты решил, что я не просто так позвонила? Хотя ты прав, готовь отчет по «пальчикам» в особняке Ильиных, — мы привыкли разговаривать друг с другом в деловом тоне.

— Ты со мной еще за ту помощь не расплатилась, — шутливо напомнил Киря.

— Не торопись, придет час расплаты, будет и на твоей улице праздник. Ну что, я приеду через полчасика? — моей наглости можно только позавидовать.

— Ох, Танька, чего только не сделаешь ради тебя. Жду, — вздохнул Киря и положил трубку.

Я повернулась к недоуменным Дмитрию Александровичу и бабушке Ане:

— Ну, все, я поехала, дела, дела…

И я выпорхнула из коттеджа, не потрудившись попрощаться с «камуфлированным». Вероятно, Ильину-старшему сейчас приходится объяснять своей матери, почему я разговаривала с кем-то о «пальчиках» в их доме. Но это не мои проблемы.

Через полчаса я уже сидела с чашкой ненавидимого мной растворимого кофе в кабинете Кирьянова и улыбалась.

— Чем тебя отблагодарить, радость моя драгоценная? — спросила я.

— Как — чем? Жена уже все уши прожужжала — хочет тебя увидеть. Я ей говорю — ты что, у Ивановой времени нет даже поесть нормально. А она ни в какую, говорит, пусть приходит в гости, заодно и накормим ее по-человечески…

Да, Киря вовсе не такой уж и корыстолюбивый, как может показаться. Я хихикнула: непонятно, кому я своим визитом доставлю удовольствия больше, себе или семейству Кирьяновых.

— Хорошо, как только закончу дело, сразу же к вам, — пообещала я. Что ж, придется отложить свидание с Костиком ради такого случая.

— Ну-с, приступим, — загадочно произнес Володька, извлекая из ящика стола папку и протягивая ее мне.

Так, посмотрим, посмотрим. Похоже, доблестная милиция поработала на славу — собрали все отпечатки и даже узнали, кому они принадлежат. Итак, найдены отпечатки Павловой Надежды Сергеевны, Ильина Дмитрия Александровича, ну, тут все ясно. А вот это откуда — Павлов Максим Геннадьевич. Интересно, что он-то делал в комнате Полины? А может, он и украл драгоценности? Тогда я знаю, лучик чьего фонарика видела в день похорон в ее комнате. Что ж, темных пятен в расследовании остается все меньше и меньше.

— Ну что, довольна? — спросил Киря.

— Вполне, — ответила я и стала прощаться.

Выйдя из отделения милиции, я села в машину. Надо срочно подумать над всей информацией, сопоставить факты, посоветоваться с «косточками». Так решила я и поехала домой.

Оказавшись в родной квартире, я незамедлительно сварила кофе и, вооружившись пачкой сигарет для улучшения мыслительного процесса и мешочком с магическими двенадцатигранниками, заняла свое любимое положение. По непонятным причинам думалось легче именно в таком положении, когда я забиралась на диван с ногами, пододвинув к себе журнальный столик со стоящей на нем пепельницей.

Сформулировав интересующий меня вопрос, я кинула «косточки» на столешницу. Проигнорировав вопрос «Кто же все-таки убийца?», перст судьбы указал на цифры «14+25+6», которые говорили: «Ваши надежды потерпят крах. Злые силы будут препятствовать каждому вашему действию».

Вот так предостережение! Я в очередной раз убедилась, что пословица «Не все коту масленица» имеет в моей жизни и детективной практике свое законное место. Ну вот, высшие силы спустили меня с небес на бренную землю. Что же, значит, теперь все, за что я буду браться, обречено на провал? Придется очень постараться, чтобы этого не произошло. Зря я сразу решила погадать — теперь мне трудно сосредоточиться, потому что мозг занялся перевариванием полученной информации. Надо как можно быстрее перевести размышления в нужную плоскость.

Что мне известно на данный момент? Во-первых, что кто-то, узнав о намерениях Ксении встретиться со мной и сообщить какую-то информацию, решил ее убрать. Этот «кто-то», по всей видимости, — Максим Павлов, чьи отпечатки были найдены в комнате Полины. Из чего следует, что, вероятнее всего, именно он украл драгоценности. Но не факт, что это и хотела сообщить мне Богданова.

Во-вторых, дневник Никифорова скорее всего не имеет никакой информации о гибели Полины, если уж им заинтересовался такой далекий от модельного бизнеса человек, как Ступников. Надо, кстати, наконец-то его прочитать.