–  Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

–  Нет, - сказал Алекс.

Следя за напряженным диалогом, Ральф вертел головой туда-сюда и на мгновение ощутил себя наблюдателем теннисного матча.

–  Ладно… - Хранитель побарабанил по столу кончиками пальцев.
– Спорим, ты ешь гамбургеры.

–  Ага-а, - ответил Алекс с явным подозрением в голосе. «Гамбургеры! Любимая еда братишки! Один-ноль в пользу хранителя», - подумал Ральф.

–  Мясо в гамбургере - это корова, - объяснил хранитель.
– Ты корову не убиваешь, но прекрасно понимаешь, что кто-то другой должен это сделать.

Ральф взглянул на брата. Мальчик, казалось, глубоко задумался.

–  Ладно, - согласился Алекс через некоторое время.
– Может быть, не все убийства неправильные.

Хранитель, слегка улыбаясь, кивнул.

–  Но, - сказал Алекс, - мне внутри кажется, прямо чувствуется, что это неправильно. Особенно если это кто-то знакомый, как Парри, например. И это очень-очень плохо.

Хранитель потер лоб, поднял глаза к потолку. Казалось, что он начинает терять терпение:

–  Послушай. Я же говорил тебе. Все парамеции взаимозаменяемые, одинаковые.

–  У нас в школе есть близнецы, - не сдавался Алекс, - они тоже одинаковые, но на самом деле они разные.

–  Я совсем не это имел в виду, - покачал головой хранитель.
– Боже мой, чем я занимаюсь! Вступил в спор, - он оглядел Алекса, - с конопатым семилеткой!

–  Мне уже почти девять.

Ральф снова заметил в облике Алекса перемену: сжатые кулаки, чуть дрожащая нижняя губа - все сигнализировало об отчаянии. Он исподлобья посмотрел на хранителя:

–  Перестаньте дразнить моего брата!

–  Я его не дразню, - удивленно ответил тот и указал пальцем на Ральфа.
– А позволь спросить, тебе-то сколько лет?

–  Мне скоро двенадцать.

–  Скоро двенадцать… - хранитель улыбнулся. «Как мама, - подумал Ральф, - когда думает о том, что было давно».
– Но ты-то понимаешь, что я пытаюсь объяснить твоему брату?

–  Нет.

Хранитель вздохнул.

–  Ладно, когда вы достигнете разумного возраста, то поймете, - он встал и посмотрел на Алекса.
– Все в порядке, молодой человек, - сказал он.
– Теперь, когда вы успокоились, может, отправитесь домой?
– Он повернулся к двери.

Вдруг Алекс с размаху стукнул кулаками по столу.

–  Вы меня разозлили!
– крикнул он.

Хранитель остановился и повернулся к ребятам, его лицо вытянулось от удивления.

Алекс вскочил на ноги.

Ральф тоже встал и уставился на брата: трясущиеся от ярости плечи, дрожащая губа, покрасневшие глаза, вновь наполнившиеся слезами. Он знал, что кажущееся спокойствие минуту назад было кратким затишьем между двумя бурями эмоций.

–  Вы только разговаривать умеете!
– крикнул Алекс на такой высокой ноте, что, казалось, звук мог расколоть стекло.
– Вас не волнует, что Парри умирает! Вас ничего не волнует! И не волнует, что весь мир умирает! А мне нравится Парри! А вы плохой! Идите на войну, и пусть вас там убьют!

Ральф от удивления разинул рот. Отец никогда не позволил бы Алексу говорить так со взрослым человеком. Ральф уже почти видел, как хранитель хватает грубияна, разворачивает и шлепает по попе. Вместо этого он с озадаченным видом вернулся и сел в свое кресло. Поставил локти на стол и положил подбородок на руки, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами стоящего напротив Алекса.

–  Твой папа ушел на войну?
– тихо спросил хранитель. Алекс кивнул, его злости заметно поубавилось.

–  Он погиб, - пояснил Ральф. Хранитель откинулся назад в кресле.

–  Боже мой, - он уронил руки на столешницу, а теперь сжал пальцы в кулаки, царапнув ногтями по деревянной поверхности. Потом он наклонился вперед и спросил: - Недавно?

–  Да, - ответил Ральф едва слышно.

–  Простите меня.

И голос, и выражение лица хранителя были искренними. Ральф верил этому человеку.

Хранитель сочувственно посмотрел на Алекса и очень тихо произнес:

–  Думаю, теперь я все понял.

Несколько секунд они молчали. Потом хранитель встал. Он наклонился вперед, опершись прямыми руками на стол, и сказал:

–  Вы должны гордиться своим отцом. Он отдал жизнь за то, чтобы… чтобы… - он попытался подобрать слова, но тщетно. Да и Алекс, казалось, совсем не слушал.

–  Плохо, что у вас тут есть игра, где убивают, - сказал Алекс, на его глаза снова навернулись слезы.

–  Какая игра? А, ты имеешь в виду «Меткого стрелка», - хранитель выпрямился, оттолкнувшись от стола.
– Так это же просто игра, - сказал он, но Ральф уловил недостаточную уверенность в его голосе.