Шрифт:
– Ч-что эт-то было?
– чуть заикаясь спросил юноша.
– Рабочий, - коротко и недовольно буркнул Мастер.
– Приведите даму в порядок. Вон рядом с вами, юноша, сверху течет, плесните на даму. И не бойтесь, это не кислота, травильное отделение мы уже прошли. (Юноша невольно погладил красные пятна химических ожогов на шее). Это почти чистая вода после гидросбива.
В термическом отделении дама ойкнула и указала пальцем куда-то в пар и дым. Там, возле смятого стального рулона стоял рабочий.
– Я боюсь!
– пискнула интеллигентная дама и прижалась к своему холеному спутнику с лицом пианиста.
– Не бойся, - неуверенно сказал пианист, поправляя пальцем очки в тонкой золотой оправе.
– Без паники!
– Мастер напрягся, потом крикнул что-то на незнакомом языке рабочему.
– Это Васька. Он смирный, только любопытный очень. Кыш! Ну, иди отсюда! Вот дьявол!..
Мастер сунул руку в карман, вытащил блестящий гаечный ключ и бросил его рабочему. Тот схватил ключ и скрылся за рулон. Оттуда послышалась возня, видимо, другие рабочие хотели отнять у Васьки ключ.
На выходе из цеха Мастер неожиданно резко остановился, потянул носом, переменился в лице и рявкнул:
– Ложись!
Все упали в масляную лужу со стружками. Раздался оглушающий взрыв, упруго ударила взрывная волна, сверху начали падать обломки кирпичей, труб, осколки крыши. Завоняло газом.
– Все живы?
– спросил Мастер, поднимая голову и стряхивая пыль со шляпы.
– Кажется, все, - ответил юноша.
– Вот только толстому ногу поломало, а мне каску раскололо.
– Ну, слава Богу, - вздохнул Мастер.
– Без потерь, значит.
– Что это было?
– спросил пианист, поднимая свою контуженную даму.
– Печь... была. Давно она не взрывалась, я уж думал: испортилась, - сказал Мастер и начал с помощью обломка трубы накладывать шину на ногу лежащего без чувств толстого.
Самый правдивый рассказ об армии
Рядовой Фуфайкин не знал любви. Ему не писала девушка, поэтому он живо и человечно интересовался амурными делами старших товарищей по службе.
Рядовой Фуфайкин подошел к другому рядовому, которого звали рядовой Бузыкин. Последний был бессменным добровольным выпускающим стенгазеты "Родная пядь" и сейчас как раз занимался любимым делом - рисовал заголовок "Именины в роте".
– Что пишет любимая девушка?
– поинтересовался рядовой Фуфайкин.
Рядовой Бузыкин вытер краску с пальцев специальной тряпочкой и бережно достал из кармана гимнастерки письмо.
– Моя любимая девушка пишет следующее: "Дорогой рядовой Бузыкин! Намедни кадрился ко мне один молоденький и симпатичный из себя канадский миллионер. Он встретил меня на улице, возле клуба и буквально стал не давать проходу. Все звал к себе на виллу, в Канаду. А я ему сказала, что ни в какую Канаду не хочу, а буду честно ждать из части рядового Бузыкина, отличника боевой и политической подготовки". Вот какая у меня любимая девушка, - закончил чтение рядовой Бузыкин, - не прельстилась на заграничного красавца!
В этот момент рядового Фуфайкина позвал сержант Кулаков. Товарищ сержант служил уже второй год, а рядовой Фуфайкин - один месяц.
– Рядовой Фуфайкин!
– Я!
– сказал рядовой Фуфайкин.
– Вас ищет майор Кузькин. Идите к нему... Постойте, - глаза товарища сержанта потеплели, - давайте, рядовой Фуфайкин, я вам портянки постираю. Вы ведь у нас новенький, не обвыклись еще... Ну идите.
Рядовой Фуфайкин строевым шагом пошел к товарищу майору.
Майор Кузькин сидел в красном уголке, он пригласил сесть рядом рядового Фуфайкина.
– Как старший товарищ, я очень беспокоюсь, как у вас дела, рядовой Фуфайкин. Не тяжело ли вам первое время? Что пишут из дому?
Рядовой Фуфайкин вздохнул:
– Ах, товарищ майор, пишут... Еще нет даже 2000 года, а нашей семье уже выделили отдельную квартиру. Даже три. Папе, маме и мне. Теперь мы вынуждены будем жить поврозь. А я так уважаю папу с мамой!
Майор посочувствовал солдатскому горю:
– Ничего, товарищ Фуфайкин, мы тут с товарищами посоветуемся, обмозгуем, как вам помочь.
Зазвонил телефон.
– Товарищ майор слушает, - сказал Кузькин.
– Товарищ майор, снимите трубку, - посоветовал рядовой Фуфайкин.
– Ах, да, - майор снял трубку, - товарищ майор у аппарата... Да, товарищ полковник. Понял, товарищ полковник. Иду, товарищ полковник.
Майор повесил трубку, встал.
– Извините, товарищ Фуфайкин, меня вызывает товарищ полковник. Я должен с вами проститься.
Майор Кузькин строевым шагом пошел к товарищу полковнику.
Товарищ полковник высился в своем кабинете, как гора пик Коммунизма. Недавно, за выслугу лет, ему вручили вторую медаль "Самый отважный в армии", и теперь он был дважды самый отважный.