Сделав из чашки несколько глотков, он рассеянно помешивал ложечкой густой черный напиток.

«Будете свидетелем по делу об убийстве сотрудника милиции, — вспомнил он слова, услышанные накануне, и снова усмехнулся. — Хорошо хоть не обвиняемым».

Константин потрогал царапину на лбу. Уже начинает пощипывать, значит, заживает.

Неожиданно раздался длинный настойчивый звонок в дверь.

— Кого там черти несут, — пробурчал Константин, поднимаясь из-за стола.

Звонок повторился еще и еще раз.

— Иду! — крикнул он еще раз и вполголоса добавил: — Хватит звонить, голова болит.

На пороге стоял, глупо улыбаясь, Олег Терентьев, его давний приятель, еще по секции карате.

— Конечно, — фыркнул Панфилов, — кого же еще можно было ожидать. Это ты, чудак с тринадцатой буквы?

Улыбка тут же сползла с лица Терентьева.

— Ты че ругаешься, Жиган? Я к тебе как к дружбану, а ты меня на порог не пускаешь.

— Проходи.

Константин пропустил вперед Терентия, запер за ним дверь.

— Здороваться надо для начала…

— Здорово, здорово, корова, — приходя в свое обычное состояние, весело произнес Терентий. — Ты куда запропал? Меня за тобой из конторы прислали.

— Что, беспокоятся?

— Ага, как же без шефа. Кто у нас начальник в кооперативе, ты или я?

— Я тебе предлагал, становись моим замом.

На лице Терентия появилось такое кислое выражение, как будто он только что надкусил незрелую сливу.

— Слушай, Жиган, что ты как этот? Я этой фени гнилой не рассекаю — зам, х… ям. Я не для этого создан.

— Что, так и останешься охранником на всю жизнь?

— А че? — вызывающе заявил Терентий. — Мне и в охранниках клево. Сутки дежуришь, двое дома. Каждый должен быть на своем месте.

— Ладно, не кипятись, — успокаивающе сказал Константин. — Кофе хочешь или чаю?

— Да ну их на хрен, и чай твой, и кофе, — развязно сказал Терентий. — Вот ежели б ты мне хавла стакашку плеснул.

Константин хмуро глянул на приятеля.

— Ты же сегодня на дежурстве.

— Ты, Жиган, че? Это я вчера был на дежурстве. Сегодня все, кончилась моя смена. Я уже домой собирался, да вот Жанка прилипла, как банный лист к жопе. Съезди, мол, проведай.

— Вон оно что, — понимающе кивнул Константин, — я так и думал, что это ее штучки. Ладно, у меня все равно водки нет.

— Че, выхлестал всю или на «конину» перешел? Так я «конину» тоже пью.

— Ладно, сейчас посмотрю. Оставалась где-то бутылка на антресолях.

Через минуту Константин вернулся на кухню, где за столом, протирая стаканы, сидел Терентий.

— Тебе повезло как покойнику, — сказал Панфилов, ставя на стол полбутылки «Столичной». — Не помню, откуда она взялась.

— Какая разница, — радостно потирая ладони, воскликнул Терентий.

Он взял бутылку, приложился к ней щекой, потом чмокнул губами этикетку.

— Нежно ты к ней относишься, — мельком бросил Константин, вытаскивая из холодильника колбасу, шпроты, сыр.

— А как же. Водка — это витамин, сказал Хо Ши Мин. Пить надо в меру, сказал

Неру. Ребята, пей досыта, сказал Хрущев Никита, — продекламировал Терентий. — А что еще русскому человеку надо?

— Русскому человеку еще надо хоть иногда о душе думать.

— Когда ж о ней думать, как не за столом? Вот сейчас посидим, подумаем.

Терентий разлил водку по стаканам, абсолютно точно разделив ее на две равные порции.

— Миллиметраж, — самодовольно сказал он.

— Если бы не вчерашнее, я б с тобой, конечно, не прохлаждался, — сказал Константин, усаживаясь за стол.

— А что вчерашнее? — откликнулся Терентий.

Панфилов в двух словах рассказал ему о том, что случилось с братом — без уточняющих подробностей. Просто случайно повредил позвоночник — и все.

Терентий сочувственно покачал головой и тут же залпом выпил.

— Это за брата твоего, — произнес он чуть запоздалый тост, набивая рот колбасой. — Чтоб выздоравливал.

— Да, — тихо добавил Константин, задержав свой взгляд на стакане.

Он еще раз добавил «да» и наконец выпил. Глядя на то, как он сморщился, Терентий укоризненно покачал головой и продекламировал:

— Жиган, водка — сила, спорт — могила. Нельзя так кривиться, когда белую употребляешь. Это же самый главный продукт.