– Константин Петрович, – встревоженно сказал он, – срочно приезжай в офис, требуется твое присутствие.

– Что? – спросонья проговорил Панфилов. – Зачем в офис? К чему такая срочность?

– Да много всего, по телефону сразу не расскажешь. Когда будешь?

– Не знаю, через полчаса. Вообще-то я за городом.

– Поторопись, Константин Петрович.

Чертыхаясь, Константин поднялся с постели, прошел в ванную комнату, привел себя в порядок, оделся и спустился вниз.

Игнат с подругой недавно уехал отдыхать на Кипр, и дом пустовал.

В небольшой комнате охраны на первом этаже безмятежно спал Саша Ипатов. В последнее время по настоянию Семенкова за Константином неотступно следовал личный телохранитель.

– Санек, поднимайся, – тронул его за плечо Панфилов. – Пора ехать.

Тот встал, потер руками лицо, тряхнул головой, отгоняя сон.

– Проспал я вроде, Константин Петрович, – виновато сказал он, глянув на часы. – Что-то сморило вчера, даже не раздеваясь лег.

– Ничего, я тоже проспал. Ехать пора.

Мощный восьмицилиндровый мотор «Кадиллака» тихонько заурчал, отзываясь на поворот ключа в замке зажигания.

Константин вывел машину из гаража, расположенного под первым этажом дома, выехал на дорогу.

Саша закрыл ворота, сел в машину на переднее боковое сиденье. Панфилов всегда водил «Кадиллак» сам. Не потому, что не доверял телохранителю, – ему безумно нравилось ощущение силы и мощи, подчиняющихся его собственной воле.

Полуторатонная машина легко слушалась руля, двухсотсемидесятидевятисильный двигатель, не надрываясь, разгонял машину до скорости двести километров в час.

Константин очень любил скорость. На пустынной утренней дороге он позволил себе разогнаться до полутора сотен километров, потом сбросил газ.

Впереди были несколько поворотов, и рисковать не стоило. Тем более что за дорогой Панфилов следил не очень внимательно.

После звонка Семенкова он пытался хотя бы приблизительно представить себе, какие сюрпризы ждут его в офисе.

Нельзя сказать, чтобы Константин был сильно удивлен. Артур предупреждал его о том, что, принимая решение продвигаться во власть, он должен быть готов ко всему.

Главное – сохранять самообладание. Этим качеством в полной мере обладал и Семенков, прошедший школу армейского спецназа. Но, похоже, случилось нечто серьезное, если и он так обеспокоен.

Странно, почему он ничего толком не сказал…

Семенков ждал Панфилова в директорском кабинете. Поздоровавшись, они сразу перешли к делу.

– Сегодня утром служебный автобус привез рабочих, которые занимаются ремонтом пансионата «Сосновый бор». На автомобильной стоянке возле медицинского корпуса обнаружили девять трупов, два из них сильно обгоревшие, остальные – с огнестрельными ранениями. Там же – два сгоревших джипа. Судя по множеству стреляных гильз и следам от разрывов гранат, битва там произошла нешуточная.

– Кто убитые? – спросил Константин, закуривая.

– Как у нас сейчас принято говорить – лица кавказской национальности. Правда, два трупа обгорели до такой степени, что национальность их теперь установить трудно, но думаю, что и они той же масти.

– Азербайджанцы?

– Других у нас пока не было. Я послал туда своих ребят.

– Милиция?

– Там работает следственная бригада из горотдела.

Зазвонил мобильный телефон, лежавший на столе перед Семенковым. Выслушав сообщение, он продолжил разговор с Панфиловым:

– Звонили из пансионата. Судя по всему, там произошла крупная разборка. Мои ребята говорят, что там много всяческих следов, но что-то определенное пока сказать трудно. Стрелявших, видимо, было три группы. Те, что на площадке, это одна группа, другая находилась где-то на подъезде, а третья засела на последнем этаже медицинского корпуса. Там разбиты стекла, обнаружены следы от пуль на стенах и очень много стреляных гильз от «калашниковых» и «ТТ».

На минуту разговор прервался. В кабинет вошла секретарша, неся на подносе кофе. Поставив перед собой чашку, Константин сделал пару глотков.

– Дома выпить не успел. Ты меня, Владимир Иванович, своим звонком огорошил. Мог бы и по телефону сказать, что случилось.

– Да ведь это еще не все.

– Сначала давай закончим с «Сосновым бором». Ты думаешь то же самое, что и я? Саша Порожняк?

Семенков кивнул.

– Больше некому. Правда, есть еще небольшая вероятность того, что это были внутриазербайджанские разборки.

– Вряд ли, – скептически заметил Панфилов.

– Почему же, – возразил Семенков, – мы мало знаем о том, что происходит в азербайджанской общине. Они люди горячие, темпераментные. К тому же, насколько мне известно, карабахские очень не любят нахичеванских и бакинских. Впрочем, я не сомневаюсь, что за этим расстрелом стоит Порожняк.