Ведь не каждый день убивают заместителя начальника отдела, который находится в другом городе, в чужой машине, с проституткой на коленях. А тут еще этот медицинский казус…

К счастью, Грудневу в конце концов удалось найти единомышленников в одном из высоких кабинетов, и смерть Фроликова в официальных документах приобрела вполне мужественный и даже героический образ.

«Погиб при исполнении служебных обязанностей».

Не будет унизительного служебного расследования, грозящего еще более громкими скандалами и разоблачениями. «Типографский бизнес» можно продолжать, осталось только зачистить мелкие шероховатости.

Но то, что из запрудненского далека виделось небольшим препятствием, при ближайшем рассмотрении оказалось высокой и почти непреодолимой преградой.

Бориса Неупокоева среди ночи вытащили из теплой постели, где он находился с любовницей. Еще полчаса пришлось потратить на то, чтобы привести Фигаро в чувство, поскольку с вечера он принял изрядную дозу спиртного.

Потом Груднев в сопровождении двух сотрудников привез Неупокоева в офис фирмы «Миранда». И вот теперь этот жалкий щенок что-то канючит и оправдывается.

– Князь все время сидит в казино, у него даже есть специальный пропуск постоянного члена клуба. Я сам видел – такой, в пластик закатанный…

Но майор Груднев не был бы майором Грудневым, если бы не нашел выход даже из такой безнадежной ситуации. Он придвинул к Неупокоеву телефон.

– Звони.

– Куда? В казино?

– На мобильный телефон, идиот…

Груднев едва сдержался, чтобы не добавить еще пару крепких слов.

– А что я ему скажу?

Неупокоев то бледнел, то покрывался красными пятнами – видно, спиртное еще не выветрилось из его организма, потрясенного столь необычным пробуждением.

– Скажешь, что он должен срочно приехать сюда, в твой офис…

– Зачем ему ехать в мой офис в пятом часу утра? Что он будет здесь делать?

– Скажешь, что тебе утром необходимо немедленно уезжать.

– Зачем? Куда? – протирая слезящиеся от перепоя и недосыпа глаза, спросил Неупокоев.

– Неважно куда… Скажешь, что тебе нужно скрыться, что городской отдел по борьбе с экономическими преступлениями – якобы – возбудил против тебя уголовное дело и что один человек из ОБЭПа – якобы – предупредил тебя об этом.

– Ну и что?

– Слушай и не перебивай, дурак… Скажешь, что хочешь оставить на его имя доверенность на право распоряжения деньгами по контрактам.

– Какая доверенность среди ночи? – затянул Неупокоев. – Для этого нужен нотариус…

– Я – твой нотариус. Понял? Если Шангин потребует подтверждения, я возьму телефонную трубку.

Наконец Неупокоев начал что-то соображать. Захлопал своими мутными глазками, задергался.

– А что вы собираетесь делать потом?

Груднев посмотрел на него так, что Неупокоеву сразу стал ясен очевиднейший ответ милиционера – не твоего ума дело.

Фигаро задрожал, начал дергать плечами.

– Я вас очень прошу, только не в моем офисе… Где-нибудь подальше…

– Что – подальше? – холодно спросил майор.

– Я не знаю…

– Не бойся, ты нам еще нужен, – ведь наш совместный бизнес только начался. Мы все сделаем как надо. Тебя никто не заподозрит, даже охранник во дворе не будет знать. Ты отправишь его домой, а я поставлю вместо него своего человека. Все понял?

– Да. Вы мне обещаете, что об этом никто не узнает?

– Обещаю. Звони побыстрее. Соберись с духом и скажи все, что нужно!

– Чего тебе?!

Лицо Князя, сидевшего за карточным столом с мобильным телефоном в руке, недовольно скривилось, но, пока он слушал сбивчивый голос собеседника на другом конце линии, кончики губ его постепенно выпрямились, а потом даже поднялись вверх.

– И что, ты его с собой притащил? Да ладно, не надо, верю, верю. А чего ты там торчишь? А… Хрен с тобой. В другой раз убил бы за то, что от игры отрываешь. Буду скоро… Жди…

Князь выключил телефон, отдал его маячившему за спиной Бультерьеру. Извинился перед своими вошедшими в раж, а потому слегка разочарованными партнерами, забрал выигрыш фишками и вышел из-за стола.

– Поехали в «Миранду», – сказал он телохранителю, покидая салон. – Кабанчик созрел. Менты его за жопу собрались брать, поэтому он хочет доверенность по контрактам на мое имя выписать. Теперь надо спешить, ковать железо, пока горячо, как любил говорить Шеф в «Брильянтовой руке»…

Бультерьер, привыкший беспрекословно и неукоснительно выполнять все указания шефа, согласно кивнул. Он даже позволил себе слегка улыбнуться, когда Князь упомянул легендарный гайдаевский фильм, который сам Бультерьер готов был смотреть в сто первый раз, и помнил наизусть едва ли не все крылатые словечки и выражения, вошедшие в обиходную речь «совка».