– Кто главный?

– Не знаю его фамилии, кажется, бывший спортсмен. Они там все бывшие спортсмены.

– Спортсмены, которые переквалифицировались в наемных убийц? Расстрельная команда, значит? – Панфилов встал из-за стола. – Никакой перерегистрации, по крайней мере, в ближайшие несколько месяцев быть не должно. Ты хорошо понял меня, Николаша?

– А как же братья Матукаевы?

– Тяни время, ссылайся на то, что чиновники тормозят с перерегистрацией и намекают на немыслимые взятки… А с братьями-дагестанцами я сам разберусь. Но не дай бог, Николаша, если ты мне фуфло задвинул!.. Я достану тебя из-под земли гораздо быстрее любых кавказцев!

Панфилов уверенно вошел в холл гостиницы «Рэдиссон-Славянская», поднялся на лифте, нашел нужный номер и постучал в дверь.

– Кто там? – донесся приглушенный знакомый голос.

– Обслуживание, – сказал Панфилов и открыл дверь.

В висок ему тут же уперся ствол пистолета.

Елизаров стоял сбоку, прижавшись к стене, и держал в вытянутой руке пистолет Макарова.

– Это хорошо, что у тебя есть пушка, капитан, – мрачно произнес Панфилов.

Елизаров за рукав втащил его в номер и захлопнул дверь, потом отошел на несколько шагов и опустил пистолет.

– Ты один?

– Не люблю толпу. А ты, капитан, гостей ждешь?

– Просто специфика работы. Требуются некоторые меры личной безопасности, я же никакого обслуживания не заказывал. Ты зачем пожаловал, Панфилов?

Константин пристально посмотрел в глаза своему бывшему армейскому наставнику – тот выдержал взгляд.

– Мне нужна твоя помощь, капитан.

Панфилов поднял полу куртки-ветровки и продемонстрировал торчавшую из-за пояса рукоятку «вальтера».

Елизаров приподнял брови.

– Видно, дело серьезное?

– Серьезное…

– А почему ты решил, что я – тот, кто тебе нужен? Мы же по разные стороны баррикад…

– Но не враги… Я ведь не раз мог тебя на тот свет отправить… И ты меня… Потом… выхода нет. Здесь у меня больше никого не осталось… кто может прикрыть спину… А насчет тех денег – договоримся…

Елизаров усмехнулся, покачал головой.

– Пацаном ты был, Панфилов, пацаном и остался… Кто же за деньги будет прикрывать тебе спину?

– Я не это имел в виду… – мотнул головой Константин.

– Знаю, что ты имел в виду… Я вас, молодых, сам этому учил. Так что за нужда у тебя?

– Брата родного надо спасать… Нет больше никого у меня… Расскажу по дороге, если хочешь. Время не ждет. Каждая секунда дорога… как там, в Мазари-Шарифе…

Елизаров помолчал, потом, вскинув голову, спросил:

– Еще помнишь Мазари-Шариф?

– Помню.

– Этот «ПМ» – именной. Мне вручили его как раз после того боя, – Елизаров смотрел на гравированный ствол. – Когда уезжал, здесь, в Москве, у знакомых на хранение оставил.

– Так ты идешь? Не хочешь, так и скажи… – Панфилов уже собирался развернуться и уйти, но слова Елизарова заставили его задержаться.

– Я часто думал о том, почему ты оставил меня в живых. Тогда, на яблочный Спас… Мы же лоб в лоб столкнулись…

– Ну, и что надумал, капитан?

– А то, что правильно я вас, салабонов, гонял. Усвоили все, что надо. Нет ничего выше военного братства. Идем. Бог не выдаст, свинья не съест.

Стемнело. В окнах двухэтажного коттеджа на тихой окраине Пушкина один за другим вспыхивали огни, из-за ограды доносился собачий лай. Панфилов и Елизаров сидели в салоне «Волги» метрах в ста от цели. Рядом зияла черными глазницами окон коробка недостроенного коттеджа.

– Там только один охранник, – сказал Елизаров. – Ходит по дому и включает свет в комнатах, над будкой охраны смонтирована видеокамера – наружное наблюдение. Во дворе – собаки…

– Надо попасть внутрь, пока жильцы не прибыли, – убежденно сказал Панфилов.

– Хорошо бы, но как?! Через забор перемахнуть? Нет, не получится, – покачал головой Елизаров. – Видишь, что там сверху. Сюда бы наш боекомплект… «лимонки», иммобилизационные гранаты, ножи, «калашниковы» с подствольниками… А с этим, – он легко подкинул на ладони «пээмку», – только баб и детишек пугать.

– Другого выхода у нас просто нет. Пойдем внаглянку.

Константин протянул ладонь Елизарову.

– Ну, капитан, давай!.. Как тогда, в Мазари-Шарифе… Живы останемся – меж собой разберемся.

– Ладно, Панфилов. Как там у нас говорили? Держи краба.

Они обменялись крепким мужским рукопожатием.

– Я пойду первым, – сказал Константин. – Там калитка в воротах, я открою.

Метров за тридцать от запертых железных ворот Жиган начал пошатываться и размахивать руками, горланя во всю глотку: