На обдумывание слов Клима у милиционеров ушло некоторое время. В квартире было слышно, как за дверью, на лестничной площадке несколько человек о чем-то разговаривают.

Кажется, один из них был настроен решительно, потому что несколько раз повторил слово «штурмовать». Другие уговаривали его набраться терпения и подождать до утра. И, наконец, более трезвая точка зрения взяла верх.

– Эй, парень! – донеслось из-за двери. – Мы согласны. Только при одном условии…

– Чего еще? – развязно крикнул Клим.

– Дай слово, что с заложниками ничего не случится.

– Бля буду!

Как видно, эти слова, хорошо известные в воровской среде, вполне удовлетворили участников переговоров с той стороны. Потому что оттуда немедленно крикнули:

– Добро, только вот еще что…

– Ну че?..

– Тебя как зовут?

– Митькой, – снисходительно ответил Клим, припомнив старый блатной прикол – когда не хотят открывать настоящее имя, называются Митькой.

Но противоположная сторона была, казалось, вполне удовлетворена.

– Слушай, Дмитрий, у тебя там телефон есть?

– А че?

Неожиданно громким всхлипыванием напомнила о себе хозяйка.

– Есть у нас телефон, – пробормотала она.

– Ты же не хочешь, чтобы мы до утра под дверью стояли и кричали на весь подъезд?

– Знаю я вас, легаши, – все равно пасти будете.

– Если что вдруг понадобится, звони по 02.

– Ладно, – согласился Клим. – А теперь кочумайте, замудохался я тут с вами.

До утра ни милиция, поднятая по тревоге, ни обложенный ею в городской квартире бандит по прозвищу Клим не сомкнули глаз.

Милиция не могла приступать к захвату, Клим не мог бежать. И если дежурившие вокруг квартиры милиционеры могли хотя бы подменить друг друга, то у Клима такой возможности не было. К тому же, учитывая его состояние, он в любую минуту мог уснуть – этому способствовали почти пол-литра браги, выпитой на пустой желудок, и немалая потеря крови.

Хорошо понимая, что единственная минута отключки может стоить ему жизни, Клим решил подстраховаться. После того как шум на лестничной площадке и за окном утих, Клим почувствовал, что веки тяжелеют, будто наливаясь свинцом, и ему нестерпимо захотелось спать. А тут еще брага подействовала как болеутоляющее: нога стала меньше напоминать о себе. Заложницы сидели тихо, почти не шевелясь.

– Эй, тетка, – сказал Клим. – Тащи какой таз с холодной водой и шутковать не вздумай, пацанка-то твоя здесь останется.

Через минуту хозяйка принесла холодную воду в выщербленном эмалированном тазу.

Клим махнул рукой.

– На пол поставь. А сама – на место…

Кряхтя, Клим приподнялся на диване, придвинулся к тазику, сунул руку в холодную воду. Плеснул себе в лицо и удовлетворенно передернулся.

– Эх, хорошо!..

Сон отступил. Клим еще несколько раз плеснул водой в лицо и на голову, взъерошил рукой мокрые волосы. Теперь он чувствовал себя получше.

Осторожно ощупав рану и, убедившись в том, что кровь остановилась, Клим еще больше повеселел. Достал из внутреннего кармана куртки папиросу – еще с зоновских времен привык к «Беломору», щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.

– Эй, тетка, чай у тебя есть?

– Как не быть, – угрюмо отозвалась хозяйка.

– Байховый или листовой?

– Да не знаю я, в пачке он…

– Ладно, хер с ним. Давай какой есть. Чифир мне сделаешь.

– Это что такое?

– Ну ты тундра лоховская, чифир не знаешь… Короче так, возьмешь самую большую кружку, вскипятишь воды и кинешь туда полпачки чая. Потом еще раз вскипятишь, крышкой накрой, когда поднимется. Сюда принесешь, пусть здесь отстаивается. И не вздумай там шутковать!.. Мне отсюда слышно все. Чуть что, пацанка твоя на тот свет отправится.

Тяжело вздохнув, хозяйка отправилась на кухню.

От скуки Клим заговорил с девочкой:

– А ты, малая, хоть знаешь, что такое чифир? Настоящий чифир…

– Не знаю, дяденька, – раздался жалобный детский лепет.

– Ну да, – ухмыльнулся бандит. – Откуда ж тебе знать? Ну так слушай. Чифир – это для зека все: жизнь и счастье. На общаке, бывало, заварим чифирок и начинаем гонять по кругу. От него мотор знаешь как работает? В нашей зоне говорили, что после чифира зек прыгает вверх и в сторону на пять метров. Водяра, конечно, тоже вещь хорошая, но где ж ее на зоне столько наберешься… А чаек? Его всегда добыть можно. Ты вот сама-то чай любишь?

– Люблю, с булкой и маслом. Только это редко случается. Когда к бабушке в гости еду в деревню.

– Ну это уже с помазухой, по-купечески. На зоне так бывает, лишь когда семейные пацаны на волю откидываются.

Клим докурил «беломорину» почти до самой бумажной гильзы, бросил на затертый деревянный пол и растоптал ботинком, который оставался у него на левой ноге.

Погремев посудой, хозяйка на кухне затихла. Это вызвало у Клима подозрение.

– Эй, тетка! Ты где там? С ментами, что ли, через окно перемахиваешься?