Из головы его, в основаниях залысин, торчали тоненькие серые рожки.

Я обалдел, он гаденько захихикал:

–  Уху-ху-ху-ху! Успокойтесь, никакой мистики. Я не сатана, это антенны. Я, видите ли, обыкновенный мобильный телефон для богатых, сейчас на отдыхе. Может быть, слышали про эту новую моду рублевских кланов - живые мобильники? Нет? Я промолчал.

–  Причем никаких чудес! Немного трансплантации, немного ки-бероргхирургии, немного даже нанотехнологии для проращивания контактов, стволовые клетки, словом, высокие технологии, доступные каждому, у кого хватит на это денег. Сейчас это считается очень круто. Так что позвольте представиться - ВипФон-1681, другого имени даже не признаю, отечественная сборка со стандартным набором функций. Что?

Я промолчал.

–  Ну, самые обычные функции, ничего суперсверх. Скажем, виброзвонок…

Он демонстративно нажал на пупок, вскочил с места, воздел руки кверху и стал исполнять что-то среднее между цыганочкой и джигой, страстно подергивая плечами и немузыкально подвывая. Одновременно откуда-то из его живота раздалось препротивнейшее гудение, отдаленно напоминающее вибросигнал мобильника, находящегося на гладкой поверхности. Потом поморщился, сел, поглаживая левую ляжку. Пожаловался:

–  Вот в левой ляжке у меня при этом болезненные ощущения. Недодумали что-то. Отечественная сборка, что вы хотите? Есть еще игры, не при детях будь сказано, а еще WAP, GPS, GPRS, органайзер, радио, конвертер валют, калькулятор, синий зуб…

При этих словах он широко раскрыл рот и ткнул указательным пальцем в один из верхних резцов, который действительно был синим.

–  Уот эсь… Еще видеокамера на 60 мегапикселов, - он продемонстрировал тот же указательный палец, его подушечка заканчивалась темной круглой стекляшкой.
– Еще…

–  А где же дисплей?
– спросил я. ВипФон сокрушенно цокнул языком.

–  Дисплей, к сожалению, накладной. Сейчас есть модели даже с двумя дисплеями - на лбу и на груди, есть варианты на любителей - с использованием интимных мест. А вот я… все-таки одна из первых моделей. Но знаете, у кого я работал первым мобильником? Ни за что не догадаетесь. А?

Я промолчал.

–  Сам господин П, - мечтательно сказал ВипФон.
– Сам господин П. Невероятная гадина.

Я опять промолчал. Я знал, что представляет собой господин П. Любой, кто смотрит телевизионные новости, знает о нем.

–  Секретов его я, к счастью, не знаю, хотя мечтал. Но у него для таких вещей есть обыкновенная японская поделка за восемь тысяч долларов, он меня выгонял, когда по тому мобильнику говорил. Я-то у него шел по графе «представительские расходы» со спецтарифом 60 долларов за секунду. Он пользовался мной для трепа с домашними, обслугой, с цыпочками своими, ну и с прочей мелочью.

Уж с ними он оттягивался, будьте уверены. Видал я хамов, сам хам, но такое встретил впервые. Со всеми, буквально со всеми, кто зависел от него хоть самую малость, и с теми, кто от него вроде бы даже и не зависел, но сам не мог причинить ему никакого вреда, он разговаривал только матом, и поверьте слову, это был самый грязный, самый скабрезный и оскорбительный мат, который я только слышал - а ведь мне все это приходилось передавать.

Меня он звал Мипистопель, ну, вроде как юмористическая копия Сатаны - лицо у меня такое. Деньги платил очень хорошие, а за человека не принимал, я для него был вещь, телефон и только. Он меня бил.

В поисках сочувствия ВипФон обдал меня пронзительным страданием взгляда. И кивнул головой:

–  Бил! С размаху, в морду. Бил, если абонент находился вне зоны действия сети, бил, если ему скажут что-нибудь неприятное, если в ответ на его мат ему не станут вылизывать задницу. Бил, если в моей памяти не оказывалось нужного телефона… А иногда просто так бил, для самочувствия, и всегда почему-то в морду. Пару раз, знаете ли, даже выбивал зубы, но в таких случаях отдавал меня своему личному стоматологу (единственный человек, который обращался со мной прилично, правда, садист) - он не мог себе позволить щербатый мобильник. Гримера из МХАТа переманил, чтоб фингалы мои закрашивал.

Он жалобно замотал головой, это было так смешно при его морде.

–  Я бы вообще к этому всему и привык бы, деньги этот гадина платил очень хорошие, но вот что непереносимо - всегда быть при нем. Вы не представляете, что это такое. Всякие там якобы деловые переговоры, бизнес-ланчи, яхты, пьянки, этот дурацкий гольф, который он ненавидел почти так же, как я, - все это можно перенести, но вот ночь… Я, человек тонко чувствующий, можно сказать - нерв обнаженный по всему телу, и вот унижен отсутствием собственного угла, и даже не угла, а просто ночного лежбища, хоть какого! Обязательно чтобы при нем! Вот мы с вами сейчас одни в поезде, через несколько часов разбежимся, я вам сокровенно сейчас признаюсь: настал момент, когда я пришел к единственно правильному решению - убить господина П. Зарезать эту сволочь, удавить, отравить ядом! Вы против?

Я промолчал. Я просто подумал, что не встречал в новостях сообщения о смерти этого господина.

–  Я, например, только «за». Таким не место в нашей жизни! Я даже план составил, очень хитроумный, из таких, что Агате Кристи ни за что б не додуматься… И в тот самый момент, когда все уже было готово, когда… В тот самый момент он взял да и выкинул меня. Представляете? А я уже и розеточку подготовил, а он говорит своим: «Этого - вон». И выкинули. Представляете, какой гадина?

Я промолчал.