— Мне они следующую курсовую прислали. По математике. Завтра сдавать пойду, а вдруг чего спросят по ней? А я — не секу, кем мне быть — не секу! Я и в школе уравнений не выносил.

— А я при чем?

— Посмотрите, дядя Лева, а вдруг чепуха?

— А долларами со стариком поделишься? — пошутил Минц.

К сожалению, Гаврилов принял его слова всерьез.

— Много не отстегну, дядя Лева. Не больше десятки. Большие расходы, понимаешь.

— Десятка — тоже деньги, — не обиделся Минц. — Истрать их на мороженое, бездельник. Где твоя писулька?

Гаврилов, стесняясь (потому что так и не понял, будет брать профессор с него десятку или пожалеет), протянул папку, на которой было типографским способом напечатано: «ДЕЛО №___».

Минц вздохнул и взялся за чтение, заранее содрогаясь от того бреда, который ему придется прочесть.

Но когда он пробежал глазами первый абзац, то подумал о другом: видно, аферисты в Международном университете экономики и искусства пошли по наипростейшему пути. Они брали уже опубликованные работы и перепечатывали их на машинке, в расчете на то, что экзаменаторы в соседнем с ними университете читать ничего не будут.

«Но я их сейчас ухайдакаю, — с тайной радостью подумал профессор. — Они же не думали, что эти копии попадутся на глаза человеку с феноменальной памятью».

Минц прочел в своей жизни несколько тысяч чужих статей и монографий, и все они лежали в его мозгу, словно выжженные на фанерке.

Профессор принялся читать.

И чем дальше он читал, тем большая растерянность охватывала его.

Да, общая тема статьи была ему чем-то знакома, но не более того. И уравнение, которое пытался решить автор, то есть заочник Гаврилов, гнездилось на периферии памяти. Что такое… Xn + Yn = Zn при n = 2? Почему сердце Минца гложет совершенство этого уравнения? Где, черт побери, он его встречал?

— Где же я, черт побери, его встречал? — спросил Минц у Гаврилова, уткнув палец в уравнение.

— А где? — спросил Гаврилов.

— Вот именно, — сказал Минц.

И догадался.

Все оказалось просто.

Речь шла всего-навсего о теореме Ферма.

Триста пятьдесят лет назад французский математик по фамилии Ферма сообщил миру, что это уравнение не имеет целых положительных решений для n = 2. «Ну и что?» — ответили ему современники. Равнодушие современников настолько травмировало математика, что он забыл сообщить, как же он дошел до такой мысли и как можно доказать такую простую и забавную теорему.

Гаврилов даже в носу ковырять перестал, так его испугали перемены в облике профессора. Тот покраснел, лысина запотела и заблестела, на носу тоже выступили капельки пота, губы беззвучно шевелились, а глаза остекленели.

— Что с вами, дядя Лева? — спросил Гаврилов. — Трудная математика? Не по зубам?

Минц словно не услышал вопроса. Он сурово сдвинул брови и задал вопрос:

— Ты чего натворил?

— А чё? — оробел Гаврилов.

— Если все это ты сам написал, то лучше сразу сознаться.

— Кем мне быть — не я! Я только баксы отстегнул. Говорю же, что не понимаю этих уравнений! В чем дело, дядя Лева?

— А в том дело, — торжественно произнес Лев Христофорович, — что человечество может вздохнуть с облегчением. Теорема Ферма доказана!

— Ну и слава богу, — откликнулся Гаврилов. — Я рад за человечество. Давайте папочку, я пошел.

— Никуда ты не пошел. И ничего ты не понял. Ты обязан сообщить мне имя и адрес автора этой работы.

— Откуда мне знать?

— Напрягись!

— А мне это без разницы.

— Ты знаешь, сколько стоит эта курсовая?

— Думаю, что и пятидесяти баксов не стоит.

— Она стоит… — Минц вскочил с кресла, подбежал к книжным стеллажам, вытащил с полки какой-то пузатый справочник на иностранном языке и принялся его листать.

Гаврилов замер. Сейчас что-то случится.

Минц отыскал нужную страницу и перевел на русский:

— Доказательство теоремы Ферма ныне оценивается с превышением суммы в двести тысяч долларов США. Эту сумму готовы заплатить Американская Академия наук, Британское королевское общество, Фонд Сороса, а также муниципалитет города Лион во Франции, который также обещает предоставить победителю звание почетного гражданина Лиона.

— Почетного гражданина? — понял Гаврилов. Прочие награды по причине грандиозности не отпечатались в его сознании.

— Не тебе, — сказал Минц. — Не тебе, бездельник.

— А мне? Мне же причитается!

— Молчать! — рявкнул Минц. — Дай-ка мне адрес Международного университета!

Случилось чудо. Теорема, которая не давалась величайшим математикам мира, покорилась безвестному сотруднику сомнительного университета.

Не задавая больше вопросов, но тяжело дыша и даже покашливая, Гаврилов пошел с Минцем к себе и отдал ему конверт от реферата. С этим пакетом Минц и отправился в университет, который, оказывается, располагался в доме купца Пиренеева как раз перед речным техникумом.