Прижавшись спиной к нагретому солнцем камню, Илья Георгиевич заправил в магазин рожок.

– Прикрой меня, – бросил он штурману.

Раздалась короткая автоматная очередь. Макаров быстро перебежал за соседний камень, выглянул из укрытия. Неизвестный стрелял из иллюминатора старого сейнера. К кораблю можно было подобраться по камням. Но Илья Георгиевич решил по-другому – не стоило рисковать, двигаясь по открытому пространству. Слева рифы резко уходили под воду. Туда не сунешься. С оружием в руках плыть сложно.

– Еще раз прикрой! – крикнул он.

И когда застучал автомат, а неизвестный стрелок убрал голову из иллюминатора, командир субмарины, рискуя поскользнуться на мокрых камнях, добежал-таки до ближайшего от него судна, возвышавшегося над водой сухогруза. Макаров вскинул большой палец, показывая штурману, что все отлично. Теперь он находился вне зоны обстрела.

Штурман и старлей, оставшиеся среди камней, могли наблюдать за передвижениями неизвестного и знаками давать знать о них своему командиру.

Макаров по ржавой металлической лестнице взобрался на палубу, залег, оглянулся. Штурман показал, что стрелок переместился к носу сейнера, укрылся за фальшбортом и не мог видеть Илью Георгиевича.

«Сейчас мы его возьмем в клещи», – решил Макаров и подал знак старлею, чтобы тот заходил к сейнеру с кормы.

Штурман для острастки выстрелил одиночным. Пуля ударила в фальшборт и ушла рикошетом в море. Вскоре старлей уже взбирался на сейнер. Было достаточно выпустить короткую очередь, чтобы неизвестный стрелок перемахнул через борт и спрыгнул на палубу соседнего судна. А там его уже поджидал Макаров.

Ствол автомата красноречиво смотрел на растерявшегося стрелка. Он и не думал сопротивляться. Командир субмарины видел перед собой старого вьетнамца.

– Положи оружие перед собой, – по-английски произнес Макаров.

Сторож осторожно нагнулся, двумя руками опустил древнее ружье и отступил на шаг.

– Кто ты такой? – вполне миролюбиво поинтересовался кавторанг.

Сторож молчал.

– Ты, наверное, просто очень испугался, увидев нас, и никому не хотел причинить вреда? Я правильно говорю? – продолжал Илья Георгиевич.

Обнадеженный таким предположением, сторож с готовностью закивал и ответил по-английски:

– Конечно, я испугался.

Не заметив подвоха, вьетнамец «купился». Теперь ему было не отпереться, притворившись, что не знает английского языка.

Старлей быстро обыскал вьетнамца и доложил командиру по-английски:

– Больше оружия у него нет.

Макаров забросил автомат за плечо. Поднял ружье, разрядил его, патроны всыпал себе в карман.

– Пусть побудут у меня. Так безопаснее. А теперь расскажи мне, как часто тут бывает яхта «Парадиз». Ты понял вопрос?

– Я сторож острова, – произнес старик, – я сильно испугался, – и замолчал.

Новые посетители не сильно внушали ему доверие. Но он уже понял, что никто убивать его не собирается. И если бы он сам не открыл стрельбу, его вообще вряд ли бы заметили. Сработал страх.

– Забудем о том, что произошло, – абсолютно незло проговорил командир субмарины, – и начнем сначала. Мы просто встретились и беседуем. Как часто здесь бывает яхта?

– Пару раз в неделю.

– Кто ходит на ней?

– Это дайвингисты. Какой-то южанин, американский гражданин, у него есть друг – белый.

– Он в самом деле занимается дайвингом?

– Не знаю, – замялся сторож, – сам я не видел. Но южанин говорит, что вскоре прибудут его друзья. Их будет много.

В глазах сторожа читался смертельный испуг. Ему хотелось во всем признаться: рассказать, что здесь произошло. Но он не доверял вновь прибывшим. Ведь это были какие-то иностранцы, похоже, американцы. И кто знает, зачем они здесь появились.

Илья Георгиевич отлично чувствовал, что испуг старого вьетнамца вызван не появлением подводников. На сейнер поднялся и штурман. Он сразу сориентировался – говорить следует исключительно по-английски, чтобы не раскрыть своей государственной принадлежности.

– Яхта на горизонте. Идет сюда, – доложил он командиру.

– Ну, раз ты не хотел нам рассказать правды, – проговорил Илья Георгиевич, обращаясь к вьетнамцу, – то мы сами ее скоро узнаем.

– Та самая яхта? – сторож изменился в лице.