Ом – белый – боги [тиб. – лха]

Ма – синий – полубоги44

Ни -желтый -люди [тиб.
– ми]

Под – зеленый – животные

Me – красный – не-люди45

Хум – черный – обитатели ада

Существуют различные точки зрения в отношении эффекта повторения этих шести слогов. Одни утверждают, что тот, кто часто повторяет формулу, перевоплотится в Нуб Девачен. Другие считают это мнение абсурдным. "Богам, – утверждают они, – нет нужды перевоплощаться в раю, они и так пребывают в том или ином из счастливых миров". Что касается попытки избежать дальнейших перевоплощений за счет того, что существо воплощается в Нуб Девачен, то это тоже чепуха. В буддийском Учении ясно утверждается, что жизнь – явление преходящее во всех мирах, и смерть – неизбежный конец любых существ, в них воплощенных.

Другие же видят результаты повторения этих слогов в ином свете. Они утверждают, что человек посредством повторения "Ом мани падме хум!" отнюдь не освобождает существ шести сфер из круговорота смертей и рождений, но сам, повторяя эту формулу, избавляет себя от воплощений в том или ином из этих миров.

Многие благочестивые тибетцы обоих полов довольствуются одним только повторением формулы, будучи убеждены, что она сама по себе окажет благотворный эффект – естественно, после получения соответствующего посвящения, гарантирующего желаемые ими плоды.

Тем не менее существуют некоторые пояснения относительно этого мистического процесса. Так, "Ом мани пад-ме хум!" используется как опора для специфической медитации, которую в общих чертах можно описать следующим образом:

Медитирующий отождествляет шесть классов существ с соответствующими слогами, которые представляет расположенными на фоне указанных выше цветов. Слоги образуют бесконечную цепь, которая, поддерживаемая дыханием, пронизывает все тело, "входя" в него через одну ноздрю и "исходя" через другую. По мере того как концентрация становится все более и более совершенной, медитирующий мысленно видит, как эта цепь удлиняется. При этом мистические слоги, вырываясь из тела медитирующего вместе с выдохом, уносятся на значительное расстояние, прежде чем вновь будут поглощены вместе со следующим вдохом. Но цепь при этом не разрывается – она растягивается, как резиновый шнурок, всегда оставаясь связанной с медитирующим.

Постепенно трансформируется и форма тибетских букв этих слогов, и тот, кто "обретает плод" данной практики, воспринимает уже шесть слогов как шесть сфер, в которых возникают, развиваются, наслаждаются, страдают и умирают бесчисленные существа.

Таким образом, медитатор ясно видит, что шесть миров и их обитатели есть не более чем субъективное творение разума, который их порождает и в котором они вновь растворяются.

Из нижеприводимых описаний дыхательных упражнений можно заметить, что некоторые из них предполагают задержку дыхания на вдохе, а другие – "невозвращение воздуха в тело"46 непосредственно вслед за выдохом, что условно называется "пребыванием пустым".

В медитации "Ом мани падме хум!", когда шесть слогов исторгаются вместе с выдохом, практикующий представляет себе рождение шести разновидностей существ, которое длится столь же долго, сколько дыхание "остается вне тела". Новый последующий вдох возвращает всю фантасмагорию Вселенной "в тело" медитирующего. Она поглощается им и остается в нем столь же долго, сколько он задерживает дыхание.

Подготовленные мистики достигают посредством этой практики транса, в котором знаки формулы, существа, ими представленные, и все к ним относящееся растворяется в Том, что за отсутствием лучшего термина буддистами махаяны зовется Пустотой.

Достигнув этого видения и непосредственного осознания Пустоты, они освобождают себя от иллюзии мира, каковым он нам представляется, и соответственно вырываются из цепи перевоплощений, которая зиждется на этой иллюзии.

Отметим сходство этого представления с распространенной в Индии концепцией "дней и ночей" Брахмы, то есть соответствующих периодов его активности и покоя, которые в индийской космогонии называются также "дыханиями" Брахмы. Согласно этому учению, Вселенная возникает вместе с выдохом Брахмы и возвращается в него вместе с его вдохом.

"Когда наступает день, все сущее возникает из непрояв-ленного [санскр. авьякта]. Когда наступает ночь, оно поглощается им" ("Бхагавадгита", 8,18).

"Все существа возвращаются в мою материальную природу [санскр. пракрити] в конце кальпы. В начале следующей кальпы я вновь их исторгаю из себя" (там же, 9,1).

В вышеописанной медитации тибетцы подменяют собой гипотетического Брахму и полагают: "Явления, мною воспринимаемые, творимы мощью моего разума; они – проекции, лишенные какой бы то ни было сущности".

Это отнюдь не означает, что не существует никаких объективных вещей, но указывает только на то, что явленный мир, каким мы его видим, не более чем фантастический мираж, материализация тех форм, которые мы осознаем.

Поскольку в данной работе не ставится целью изучение тибетской философии, то вместо дальнейших рассуждений на эту тему мы лучше рассмотрим еще несколько из многочисленных интерпретаций "Ом мани падме хум!".

Это толкование не учитывает шестисложного деления формулы и принимает ее буквальное значение "драгоценность в лотосе", но эти слова рассматриваются символически.