Шрифт:
– Доброе утро, Кэлли! Без сомнения, ты моя самая верная клиентка! Наверное, ты ждешь письмо от своего дружка.
Кэлли молча ждала, когда он достанет почту из своей большой кожаной сумки, предпочитая с ним не разговаривать. Она понимала, почему Пилигрим не любит мистера Пауэлла. У него была худая и болезненная фигура, которая напоминала ей старую куклу на веревочках на крючке в чулане. Его почтовая униформа пропахла сигарами и вдобавок вульгарные усы всегда запачканы. Она приняла почту из худой обветренной руки, поблагодарила и скорей побежала домой.
Кэлли сразу узнала разборчивый почерк на фиолетовом конверте. Бросив остальную почту на столик у входа, она побежала вверх по лестнице, зажав в руке конверт.
– Тетя Элен! Письмо от мамы! Прочитай мне его, пожалуйста!
– Хорошо, дорогая, подожди минутку, – ответила Элен.
– Нет, сейчас. Прямо сейчас. Пожалуйста!
– Хорошо, дорогая. Потерпи немного.
Она достала очки из кармана фартука и уселась в кресло-качалку. – Садись ко мне на колени, здесь хватит места нам обеим, и мы сможем читать вместе.
– Что она пишет?
– Ну, она пишет, что очень тебя, любит и…
– Нет, тетя Элен, не так. Читай правильно. Каждое слово. Пожалуйста.
– Хорошо, дорогая. Она пишет: «Дорогая Кэлли, я очень тебя люблю и скучаю…
– Где слово «люблю», тетя Элен? Покажи мне.
– Вот это, миленькая, – сказала Элен, показывая слово.
– Продолжай. Читай дальше.
– Я очень тебя люблю и скучаю по тебе каждый день. Я слышала, что ты стала очень славной маленькой девочкой. Я знаю, что на следующей неделе тебе исполнится четыре года. Как бы мне хотелось быть на твоем дне рождения!
– Она не приедет на мой день рождения, да? – Кэлли пристально смотрела на Элен глазами, полными слез, которые уже текли по ее щекам.
– Нет, миленькая. Твоя мама еще не может приехать.
– Когда она вернется, тетя Элен?
– Ну, миленькая, я не знаю точно.
– Она никогда не вернется. – Кэлли вытерла слезы своими пухлыми ладошками и повернула заплаканное лицо к Элен. – Теперь ты – моя мама, – сказала она. – Ты – Дорин. – Она соскользнула с колен Элен. – И ты никогда не уйдешь.
2
Бруклин, 1952.
Марси Ди Стефано высунулась из окна и крикнула:
– Попридержи коней, Линда! Я сейчас спущусь, подожди минутку.
– Давай быстрей, праздник уже начался! – Линда Монтини оперлась на «олдс-мобил» цвета фламинго и встала на цыпочки на бордюр тротуара, поглядывая на второй этаж кирпичного дома.
– Отойди от машины! – сердито сказал ее брат. Он сидел с другой стороны на корточках, тщательно полируя крышку ступицы.
– Я ничего не сделаю с твоей машиной, Джерри. Я просто жду Марси.
Джерри встал и перегнулся через капот. Его темные, зачесанные назад волосы блестели, как лакированные. Черные глаза с длинными ресницами светились какой-то женской красотой. Он прикрывал проявление такой потенциальной мягкости вечно хмурым видом и стиснутыми зубами. Тело его было худым, но крепким, на обнаженных руках играли мускулы.
Он вытащил пачку «Лаки Страйк» из закатанного рукава своей майки.
– Я сказал, отойди. Пойди, сядь на крыльцо.
Сверкающий розово-кремовый двухместный автомобиль повышенной мощности с двигателем «Ракета-98» был для Джерри не просто машиной. Это был его диплом, который говорил о его образовании не менее, чем диплом средней школы. Он купил его на деньги, заработанные за лето продажей лотерейных билетов по поручению отца. Только за одно лето. У него и в мыслях не было вернуться в школу. Его карьера определилась сразу же, как только он купил эту машину.
Линда неохотно отошла в сторону.
– Нервный какой-то, – бросила она через плечо. – Марси, ну иди же! Быстрее! – крикнула она неожиданно глубоким чистым меццо-сопрано, перешла через тротуар и устроилась на цементном крыльце. Дверь напротив отворилась.
– Я уже, – сказала Марси. Линда услышала, как заплакал Джо.
– Это не ребенок, а какой-то рева, – пробормотала она с отвращением.
– Я хочу, чтобы ты взяла с собой брата.
– О Боже, – прошептала Линда.
– Мама, ну пожалуйста! – Марси умоляюще посмотрела на мать. – Ему же с нами будет неинтересно!
– Конни, оставь ее. Джо может пойти со мной. Ты пойдешь с Роз и Витто, а я возьму Джо. С мужчинами он сможет куда угодно пойти, да, дружок? – Винни взъерошил волосы своему плачущему сыну.
– Ладно, – между всхлипываниями выдавил Джо.
Марси с благодарностью взглянула на отца. Конни Ди Стефано закрыла глаза и пожала плечами – знакомый жест, означающий уступку. Она знала, что когда дело касалось Марси, спорить с мужем было бесполезно.
– Спасибо, мам, – Марси быстро сбежала вниз по ступенькам. – Пошли, – сказала она Линде.