– Они же…

– Пока наш самый справедливый в мире суд не признал их виновными, и неизвестно – признает ли, – притворно вздохнул колдун и обратился к морякам: – Мы вынуждены держать вас здесь лишь потому, что боимся народного гнева, ради вашей же безопасности. Но всегда найдутся слишком рьяные службисты. Прошу извинить их. До меня дошли слухи, что с вами обходятся неподобающим образом. И я решил лично проверить, так ли это. Уверяю вас, господин президент Азариас Лулу не в курсе происходящего.

Флеров и сокамерники опешили от неожиданного визита и не знали, что и сказать. Бамбучо Костяна тем временем творил чудеса гуманности и либерализма. В камеру было принесено постельное белье и поставлены топчаны – по одному на пленника. Вертухай сбегал в магазин, принес купленные на собственные деньги продукты и пиво.

Колдун еще раз извинился перед пленниками за плохое обращение, пообещал, что теперь с ними станут обращаться значительно лучше:

– Вы должны понимать, в России правоохранительные органы тоже работают небезупречно.

Дверь наконец закрылась. В коридоре стихла беготня. За окном прозвучала сирена отъезжающего эскорта. Судовой доктор недоуменно смотрел на пакеты с продуктами, на упаковки с пивом.

– А почему он так?

– Их понять сложно, – подумав, сказал капитан.

– Может, их президент и в самом деле был не в курсе того, что здесь творится? – неуверенно предположил механик. – Узнал и послал этого клоуна навести порядок.

– Ага, не знал, – напомнил капитан, – а кто нас тогда хотел крокодилам скормить, если не он?

– Как бы то ни было, а жить стало веселее. – Судовой доктор взвесил в руках упаковку с пивом.

– Только все равно задерживаться здесь не стоит, – веско произнес капитан Флеров. – С этого момента наверняка охрана станет менее строгой и нам удастся убежать. Мое предложение остается в силе. Кто за него?

Жизнь человечества – это нескончаемое производство мусора. Можно и так смотреть на ход вещей. Все произведенное и потребленное рано или поздно превращается в отходы. И в этом смысле жизнь экипажа субмарины – не исключение. Если продуть корабельные туалеты – гальюны – не проблема, то избавиться от всего остального сложнее. Внезапно всплывшие на поверхности одноразовая посуда, объедки, обрывки бумаги могут привлечь внимание противника. А экипажу «Макарова» приходилось действовать практически в боевых условиях.

В подплаве от мусора принято избавляться следующим образом. Все, что не может подождать лучшего времени на борту субмарины, упаковывается вместе с грузом в крепкий пластиковый мешок с дырками, обвязывается веревкой, заряжается в торпедный аппарат и выстреливается в море. Вода наполняет мешок водой, а груз увлекает его на дно. Скрытность гарантирована. Но не всегда эта несложная операция проходит гладко. Где тонко, там и рвется…

Близилось время выхода на связь. Командир просматривал лоции, полученные им на плавбазе. Тревожно щелкнул динамик межотсечного переговорного устройства.

– Товарищ командир…

Илье Георгиевичу доложили, что после выброса мусора в океан выходной люк второго торпедного аппарата герметически не закрывается.

– Этого еще не хватало, – сам себе сказал Морской Волк.

Переходные люки между отсеками задраивались, лишь только командир перебирался из одного в другой, как и положено по инструкции.

– Ну, что здесь? – Илья Георгиевич оказался в тесном торпедном отсеке.

Растерянный капитан-лейтенант, опытный подводник, не знал, что и думать.

– Все делали как обычно, товарищ капитан второго ранга.

– Значит, не все… – протянул Макаров, положив ладонь на запорный люк.

Теперь океаническую воду отделяла только стальная крышка торпедного аппарата, а это значило, что субмарине рискованно опускаться на глубину. Давление может сорвать крепление. А тут еще и протекающий уплотнитель перископа.

– Веревкой пакет перевязывал? – взгляд командира задержался на нераспечатанной бухте пластикового шпагата с польской этикеткой.

– …никак нет, но… – отозвался наконец капитан-лейтенант.

– Никаких «но». – Макаров хлопнул ладонью по крышке. – Неперевязанный мешок развернулся, и какую-нибудь дрянь прижало выпускным люком. Теперь не только торпедный аппарат неисправен, но и вода может хлынуть сюда под давлением в любой момент.

– Разрешите исправить?

– Как? – Взгляды командира и капитана-лейтенанта встретились. – Сделать это можно только при всплытии, в надводном положении, – вернемся на базу… – Макаров махнул рукой. – А что толку? Сейчас глубже двадцати метров и погружаться опасно. Не забыл, что сверху за нами охотится весь военно-морской флот этой африканской дыры?